– Цепь выдержит? Не сорвется, если что?
За цепь Слобо ручался: слона, если что, сдержит, а сломать толстое дерево, да еще березу, чья древесина славна своей неломкостью, сил у Огнегорки не достанет. На всякий случай Алеша откатил подальше пару валунов, чтоб проснувшийся обезьян не дотянулся, а то как бы не запустил в кого.
«Ну вот… – расстроился подоспевший Буланко. – Опять без меня? Зачем тогда звал? Зачем от беды моей отвлекал?»
– Тоже мне беда, – отмахнулся богатырь.
Буланко смолчал, зато Слобо принял это на свой счет.
– Это для тебя не беда, – зверинщик, подавая пример сыновьям, таки бухнулся на колени, – а для меня… для нас жизнь рушится! Верни гирифтена, нельзя ему без пригляда и без кормежки правильной, да по холодам вашим, сгинет…
– Лады, – Алеша с раздраженьем оглядел стоящую на коленях троицу. – А ну вставайте, надоели чуть что на колени падать! А это еще откуда?!
Выкатившееся откуда-то «это» прошмыгнуло меж растерянно глядящими то на отца, то на богатыря Слободановичами, встало над валявшимся Огнегоркой и горделиво протрубило. Алеша огляделся, Зденки видно не было, зато чуть поодаль топталось еще трое слониш.
– И эти разбеглись! – всплеснул руками Зринко. – Ну дела!
– Так делайте, – непонятно с чего разозлился Охотник.
– Алеша, – у Слобо на уме был лишь гирифтен, – время дорого! Всех бери, только поймай!
– На кой мне все? У тебя тут работы по горло, вот и займись. Мне десятка загонщиков за глаза хватит, а уж выйдет ли, нет ли, не скажу.
Рассвета, спасибо китежанской вязи, ждать не требовалось. Без возглавившего поход Алеши зверинщикам не только пришлось бы ждать утра, но и вооружаться всерьез, и идти целой толпой, а так обошлись охранниками во главе с Боро и Давором. Беглеца надо было брать живым, по возможности ничем ему не навредив, так что основной снастью у ловцов стали любимый Алешин аркан, мотки веревок да чудом не порванная пьяным Огнегоркой сеть.
– Буланыш, ты постереги пока этого… Огнегора, – шепнул напоследок коню китежанин, пока Слобо отбирал загонщиков. – Если что, копытом приголубь. Только чтоб не насмерть.
«Постерегу», – в подтверждение обещаний жеребец клацнул зубами, заставив попятиться плюгавого зверинщика с сетью. – Пригляжу, будь спокоен. Делай дело».
Гирифтен, хоть и юный, и увечный, весил уже изрядно, как хороший тяжеловоз, так что следы его когтистых лап да полоса от хвоста на покрытой росой траве читались просто отлично, не промахнешься. Судя по следам, крылатый здоровяк от лагеря удалялся длинными прыжками, видать, в испуге. Потом, отбежав подальше, успокоился, с прыжков перешел на шаг и уже этим шагом добрался до опушки на дальнем конце луговины, но вот полез ли вглубь?
Алеша присмотрелся к темневшим впереди деревьям – не так уж и высоки, зато стоят густо, да и низкие ветви должны мешать. Был бы зверь испуган, ломился бы в чащу, оставляя за собой целую просеку, но коль малость подуспокоился… Да и не лесные твари эти самые гирифтены, с их-то крыльями! На открытом пространстве им привычней, а если и прятаться, то в горных пещерах, ну или, если таковых поблизости нет, в густом и высоком кустарнике. Наподобие того еще не до конца облетевшего орешника, куда и ведут следы.
Самим лезть в заросли показалось Алеше неправильным. Мощные когтистые лапы, хвост с костяными лезвиями и крепкий клюв, когда ими орудует испуганный «малыш» размерами с боевого коня, – весомый повод для осторожности. Не всякий захочет столкнуться с этаким дивом нос к носу.
