Я зарычал и повалил упырицу на пол, прижимая ее всем своим весом. Тут же с силой впился зубами в ее шею. Упырица застонала, я пытался рвать ее горло на куски. Ее соленная горячая кровь отдавала металлическим привкусом, а ее мясо – горечью. У меня мало времени, пока она не сбросит меня. Я пытался нанести как можно больше повреждений, впиваясь в горло упырици как можно глубже.
И все же я не успел. Упырица скинула меня и с силой ударила кулаком в живот так, что я согнулся от боли, после этого она поднялась и, шатаясь, побрела к трупу женщины, зажимая одной рукой прокушенное горло, из которого струилась кровь. Упырица присела на корточки и начала быстро есть человеческое мясо. Рана на ее шее затягивалась, и когда исчезла полностью, упырица прекратила трапезу.
– А ты не такой рохля, как я вначале думала, – сказала она, вытерев кровь и жир с губ тыльной стороной руки. – Весело! Ах, как же с тобой весело! Вид собственной крови, возбуждает меня ничуть не меньше, чем чужой! Ох, как я завелась! Может, займемся любовью в ванне из крови этой женщины, прямо на глазах у ее дочурки, вот была бы потеха! – Упырица растерла по своей возбужденной груди смесь собственной крови и крови ее жертвы. – Это приводит меня в экстаз! А что насчет тебя? Ты принял свою природу?
Я засмеялся. Психическое перенапряжение слишком подействовал на меня. Думаю, мой громкий хохот было слышно во всем поместье.
– Принял свою природу, говоришь? А я никогда от нее и не бежал! Да, я, как и ты, пожираю плоть! Причем, не только ради выживания, а и просто чтобы стать сильнее или ради удовольствия. Я делал так всегда и в дальнейшем не собираюсь превращаться в травоядное парнокопытное. Но разница между нами лишь в том, что я не наслаждаюсь убийствами и не купаюсь в крови, устраивая маленькие шоу с едой. Но это последнее – и есть то, что отличает простого хищника от чудовища. А сейчас, я сожру тебя!
Теперь захохотала упырица.
– Ты все-таки чересчур пафосный мальчик. Знаешь, с этим нужно что-то делать! Тут не дают «оскары» за эпичные монологи, тут, – и упырица одним прыжком оказалась возле меня, – пожирают.
– А теперь последняя игра, милый, – упырица снова с силой схватила меня за горло и прижала к полу, – и ставка в ней очень высока – твоя жизнь. Игра называется «охотник или жертва». Правила игры крайне просты. Ты должен разделить со мной ужин! У тебя даже есть выбор – разделить его в качестве едока, или в качестве второго блюда, на закуску после той девочки. Все просто – ты должен помочь мне приготовить человеческого ребенка и отведать потом несколько аппетитных кусочков ее плоти, или же – будешь жариться на соседнем с ней вертеле. Как видишь, ничего сложного. Ни девчонку, ни своих товарищей, которых сейчас поедает моя свита, тебе уже не спасти. Но, ты можешь спасти самого себя. И вкусить запретный плод древа познания добра и зла, открыть для себя вкус человеческого мяса. Каннибализм это немного сакрально, это голос древности, в этом есть что-то таинственное, могучее и… кх…
С шеи упырици вылезло острие меча, и ее горячая кровь хлынула мне прямо в рот, прежде чем Филин стащил ее с меня.
– Как… кххх… не вовремя, – прохрипела упырица, – всех сожру, я вас всех сожру!
– Падаль! – тихо произнес Филин и разрубил ее пополам.
Упырица в последний раз посмотрела на меня:
– А ты… ты своими руками впустишь Господина в наш мир… такая честь… я… даже завидую… – и огонь жизни на всегда угас в ее глазах.
