– Все исследования смертности в Филино так и не пришли к выводу о её причинах. И ни в одном из них не фигурировал комбинат «Заря». У меня пока мало информации, но если, допустим, смертность в Филино увеличилась после строительства «Зари», то напрашиваются выводы.
Гриша некоторое время сидел, сцепляя и расцепляя пальцы.
– И что там может быть?
– Не знаю пока. Склад баллистических ракет. Ядерный могильник. Химическое производство.
– Это слишком неконкретно, – ответил Гриша. – Что за комбинат, когда построен, чем занимается, комментарии экспертов… Нужно установить связь между его развитием и повышением смертности в Филино. Тогда можно делать выводы.
– Так можно любое предприятие сейчас обвинять во всех бедах прилегающих районов, – фыркнул Боря. – У нас в садах построили цементный завод, теперь пыль оттуда летит, садоводы жалуются. А цементная пыль не является отравляющим веществом, её даже используют для разгона облаков, точнее, их не разгоняют, а высыпают на облако цемент или другой агент, который провоцирует конденсацию насыщенных паров. Цементная пыль – это просто грязь.
– Боря, понятно, – прервал его я. – Я же не говорю, что Америку открыл. Это просто гипотеза.
– И на чём она основана? – усмехнулся Борис.
– Ни на чём. Хорошо, я понял. Давайте просто релизы переписывать. Это же надёжнее.
– Я релизы не переписываю, – ответил Борис, внезапно успокоившись. Призрак сделанного им интервью с матерью пропавшей девочки давал ему такое право.
– Стоп, камрады, – вмешался Алик. – Куда-то вы в дебри полезли. Что я услышал: есть село, где умирают люди, и есть какое-то предприятие непонятного назначения. Это само по себе интересно.
– Если только про это предприятие можно писать, – отозвался Гриша.
– Хорошо, допустим, нельзя. Давайте выпустим сочный фотореп из этого Филино, где дед без ноги, бабка без руки, подростки-мутанты и всё такое. Краткие истории местных жителей.
– Об этом уже писали, – не унимался Гриша.
– В каком-нибудь 1976 году? – Алик включил директора. – Я хочу донести до вас простую мысль: нам нужен трафик, нам нужно, чтобы люди заходили и читали нас. Я уверен, что наш читатель со смартфонами понятия не имеет про заметку в газете «Московский комсомолец», которая вышла до его рождения. Я первый раз слышу о Филино. Поэтому давайте не усложнять: просто находим всю жесть и выкладываем в рубрику без комментариев. Всё.
В разговор встряла Неля, которая уже некоторое время делала усталые жесты, то прикрывая зевки ладонью, то бешено стуча по экрану смартфона. Наконец, она не выдержала:
– А можно вы это потом обсудите?
– Хорошо, – кивнул Гриша. – Что у тебя?
Жжение в области мочевого пузыря достигло такой силы, что я извинился и вышел. Я наскоро вымыл руки, вытер их бесполезным бумажным полотенцем и вернулся на планёрку. Неля издалека была похожа на танцующую марионетку, суставы которой бьются из стороны в сторону, высекая идеи из воздуха. Подходя к столу, я услышал:
– … ну тот Братерский… Да! Которого Христов тогда классно отстебал.
Остальные радостно гудели.
Я подсел к столу:
– Что там с Братерским?
– Я вот рассказываю, – повторила Неля. – Братерский – это дуралей, у которого вечный словесный понос. Который тогда схлестнулся с Христовым…
– Я помню, кто такой Братерский, – сказал я. – Что с ним?
Неля объяснила:
– Ну, что с ним. Светит ему уголовно дело по 172.1 УК, это фальсификация документов, и, наверное, по 201-ой, злоупотребление служебными полномочиями.
