Блага-Пшада-Крым - страница 8

Так что, ему было выгодно просто настучать, и не делать лишних телодвижений. Хотя, кто знает, кто знает… какую цель преследовал мужчина в "самом соку" демонстрируя лишний раз свои брутальные труселя?

С этой очаровательной старушкой, что жила напротив, я познакомилась, когда покупала привозное молоко. Небольшого росточка, сухонькая, всегда в хорошем настроении. А глаза… молодые позавидуют – васильковые, чистой росой промыты, и распахнутые как небо! Здоровались, перекидывались парой фраз по-соседски:

– Добрый день, бабушка!

– Добрий, дівчина…Як живеться вам тут? Втомлюєтеся? (Устаёте?)

– Ничего привыкли. Правда, на море раз в неделю выбираемся и то, на пару часиков.

Поначалу, понять её мову было трудно. Но, память быстро отмотала время, найдя годы прожитые мной на Украине, и словно включилась функция «восстановить», всё стало понятно и просто. Странно мы общались, каждый на своём языке:

– Интересно, бабушка…Здесь так никто не разговаривает. Вы недавно приехали в станицу? – спрашиваю, а сама боюсь затронуть тему войны.

– Що ти, мила…майже сорок років тут живу, – смеётся беззубо, – Коли приїхали з чоловіком з Угорщини, тут голий степ… Ні волоських горіхів не було, ні полуниці. Вчила козаків садити та доглядати. (Что ты, милая…почти сорок лет здесь живу. Когда приехали с мужем из Венгрии, здесь голая степь…Ни грецких орехов не было, ни клубники. Учила казаков сажать и ухаживать.)

– Так, Вы из…Венгрии? Неужели так розмовляють? – поражаюсь я.

– Звичайно немає, чоловік теж був хохол. Царство небесне, – перекрестилась, погрустнев глазами, – Свекруха циганської крові. Не змогла я з нею жити. (Конечно нет, муж тоже был хохол. Свекровь цыганской крови. Не смогла я с ней жить.)

– Значит, сбежали, а муж следом? Молодец, бабушка! А как зовут Вас?

– Кличь баба Дуся.

Наши беседы были короткими, потому как, молоко продукт капризный при палящем зное. Каждый расходился по своим делам: бабулька шаркала потихоньку хозяйством заниматься, из живности у неё были куры, да кошка с собакой. Мне предстояло разлить молоко в ёмкости для заморозки, чтобы хватило до следующего приезда весёлого автомобильчика-бочонка. Ах, что это было за молоко! Густое, пахнущее травами, им невозможно было напиться, никогда не забуду этот вкус. Брали мы его помногу 20–30 литров. На нём такие каши и блины получались, гости добавки просили!

Миланка повар от Бога, что ни говори, а молочко станичное всё же 50 % успеха нашей кухни. Ну, и мы, как показатели вкусной и здоровой пищи, две красавицы – кровь с молоком! Идём по улице, одна русая, другая как смоль, щёки маков цвет, грудь колесом (это у подруги, моя на самокатное тянет). Станичники аж, шеи выворачивают! Ох, не любили нас казачки благовещенские, за то что мы любили… молоко.

Неделя пролетает быстро на базе. Не успеют гости заехать, уже «экватор» – половина срока. Только привыкли к людям, новый заезд. Правильно говорят, что запоминается только начало и конец, то что в середине сезона было, сплошной конвейер людской, даже лица в памяти стираются. Как-то посчитали с Милой, сколько же их было за три месяца. Ни много, ни мало полторы тысячи! И с каждым поговорить нужно, внимание уделять, накормить-напоить. А нас к тому времени – самому пику туристическому, только двое осталось. Как выжили? Выстояли, спина к спине!

Что интересно, отходов с кухни почти не было, а то что оставалось, я относила бабе Дусе, для её зверушек. Выглядело это так. Приходила я к аккуратному домику с цветущими в полисаднике розами. Навешивала пакет с ведёрком на заострённый частокол кованой калитки, и под скулящий восторг Бима – как и положено, белого с чёрным ухом, уходила обратно на базу. Пёс уже не скулил, а громко лаял, вызывая хозяйку. На следующий день, калиточка встречала пакетиком со свежими яйцами, или овощами с огорода. Вот такой бартер по-соседски.