– Ты мне голову забиваешь. Я тебя про Берег Скелетов спросила. Ты мне про этот берег расскажи!
– Сульфид водорода настолько токсичен, – продолжил Николай, – что запах сероводорода люди научились распознавать везде. И мы с тобой в том числе стали чувствительны к метеоризму. Когда-то… – и он для убедительности вынул фразу из статьи Эдуарда о том, что когда-то девяносто семь процентов жизни на всей планете было уничтожено.
– Опять страшилки?! Я тебя про Берег Скелетов спрашиваю! – стала злиться Ольга.
– Берег Скелетов – это побережье Мексиканского залива вблизи Намибии, где сероводород бурлит в морской воде вдоль тысячи километров побережья. Там гибнет все живое. Оттуда и пошло это название.
– Хватит, Коленька, давай спать. Устала…
– Как я не заметил! – радостно воскликнул Николай. – Вот записка папы!
– А ты мне голову забивал всякой ерундой.
«Дорогие мои ребятишки, – начал читать Николай. – Не буду вас печалить, но мне срочно пришлось уехать в больницу. Надеюсь, это ненадолго».
– Почему он не пишет, что с ним?
«Меня больше печалит обстановка, которая сложилась у нас тут, в Приэльбрусье. Вы уже достаточно взрослые и несколько дней до Рождества сможете побыть без меня. Я планирую вместе с вами нарядить елку. Я ее уже даже заготовил. Она стоит за моим домом в бочке с водой. Не уходите далеко. Опасайтесь незнакомых людей. И держите двери закрытыми».
– Что здесь произошло, Коля? Он никогда не закрывал двери даже на ночь.
«Самое большое путешествие, которое я вам разрешаю, – это посещение музея Владимира Высоцкого на участке Залихановых, через дорогу от гостиницы. Я хотел давно вас туда сводить, но не знаю, будет ли это вам интересно. Будете там, передайте привет Юре, смотрителю музея. Он будет рад провести для вас экскурсию. Но долго не задерживайтесь и возвращайтесь домой в светлое время дня. Пишите мне на почту. Целую. Ваш папа».
– Я даже не знаю, хочется плакать, – присела на кровать Ольга. Потом решила отвлечься, включила электроплиту, открыла хозяйственный стол, нашла яйца, разбила несколько штук и бросила на сковородку. Заварила чай по рецепту Иониха, в трехлитровой банке. Ели ребята в тишине, не произнося ни слова: это было требование отца.
– Давай будем готовиться ко сну, – сказал Николай в поисках салфетки.
– Деревянная кровать – моя. А тебе, которая уже. Ты же меньше меня.
– Да ладно, это было давно, а сейчас я на пару сантиметров выше.
– Все равно я тут, а ты там, в дальней комнате.
Проснувшись утром, Ольга была удивлена: прямо ей в лицо бил яркий солнечный свет. Она прикрыла ладонью глаза, не понимая, откуда этот солнечный луч внутри металлической бочки. Пока Оля спала, Николай обнаружил небольшое окошко и открыл его. Помещение наполнилось свежим воздухом, а потом через это маленькое окошко солнечный лучик пробрался прямо на лицо спящей красавицы. Через окошко Ольге хорошо была видна площадка перед гостиницей. Когда-то там выстраивались туристы и бодрым шагом расходились по своим маршрутам. Впереди шел инструктор, и некоторые группы пели песни. Весело было, вспомнили ребята, а сейчас никого.
За воротами – дорога, по которой проезжало много машин в обоих направлениях. Сейчас на дороге движения не было, не считая коров, которые на правах хозяев, обмахивая себя хвостами, шли вниз на пастбище, а вечером возвращались, едва волоча свое вымя, переполненное молоком.
