Ребятам надоело сидеть взаперти, и они приняли решение: если до завтра ничего не изменится, то прямо с утра пойдут в музей. Возможно, смотритель Юра поможет им разобраться, что происходит.
– Я уже сейчас собираю все необходимые вещи, чтобы взять с собой. Надо ничего не забыть.
– Да, – ответил Николай, но тут же подумал: «О чем это она? Музей-то рядом, через дорогу. Даже отсюда виден бюст Высоцкому у входа. Тут недалеко, да и уйдем мы ненадолго». И почему-то заволновался: какое-то нехорошее предчувствие овладело им. Что-то должно произойти. Но что именно?
– Ты ничего не слышишь?
– Нет, – ответила Ольга.
– А у меня внутри со вчерашнего дня музыка звучит.
– Счастливый ты. А вот со мной ничего не происходит. Хорошо, что хоть окошко открыл. Я могу последить за дорогой. Может, кто-нибудь проедет?
– Разве что соседская корова пройдет вниз, – пошутил Николай и рассмеялся: он в это время собирал свой маленький походный рюкзак.
Ничего не ответив брату, Ольга вышла на улицу. Как-то так получилось, что вместо завтрашнего дня они, не договариваясь, вышли сегодня.
– Не забудь дверь закрыть, – напомнила Ольга брату и, подойдя к воротам, заглянула в будку к охраннику. Дверь в нее была открыта, а валявшийся на полу хлам указывал на то, что тут давно никого не было.
Когда Ольга обернулась к бочке, Николай вышел из-за нее.
– Что ты там обнаружил?
Он улыбнулся:
– Ты не угадаешь. Там елка, в ведре с водой! Вода замерзла. Вот у нас какой предусмотрительный папа. Вечером будем наряжать.
Калитка на территорию музея оказалась открытой. Они подошли к двери, та была настежь.
– Тут кто-то хорошо поработал… – сказал в ужасе Николай, и первым его желанием было не пустить внутрь сестру и самому не входить.
В музее Высоцкого. Неосторожный поступок
Все экспонаты были перевернуты и разбросаны по музею, витрины разбиты. Даже застекленную в рамке фотографию Владимира Высоцкого не пожалели.
– Это, наверное, сделали те же люди, которые разгромили колонну с климатическими установками.
Ольга протянула Николаю руку, и он прижал ее к себе. Обнявшись, в оцепенении они простояли какое-то время, но быстро пришли в себя. Им даже понравилось находиться на острие: взяло верх любопытство.
– Экстремально, – сказал Николай.
И они стали пробираться внутрь, переступая через разбросанные экспонаты. Некоторые окна были открыты настежь, и холодный ветер усиливал и без того унылую картину.
Пока Ольга рассматривала альбом с фотографиями, Николай оказался на лестнице, ведущей в подвал, и спустился на два пролета вниз, но, подумав, что Ольга испугается, не обнаружив его, вернулся назад.
– Оль, Оль, – позвал он сестру, – ты ничего не слышишь? А во мне снова звучит музыка. И я, кажется, знаю какая. Это рок-опера Эндрю Ллойд Уэббера «Иисус Христос – суперзвезда». Меня всегда потрясало, что такими простейшими средствами, как эта красивая мелодия, можно вызвать искренние чувства. И не бояться показаться примитивным. Она звучит каким-то новаторством в электронике. И мне кажется, что я вот-вот увижу Христа.
– Пойдем дальше, – сказала Ольга. – Я совсем перестала бояться.
И они стали спускаться вниз по ступеням, пока не оказались в полной темноте, а затем, чтобы привыкнуть и присмотреться к окружающей обстановке, молча присели и постепенно стали видеть находящееся вокруг.
– Теперь я слышу, – сказала она.
– Что? – удивился Николай.
