– Две недели назад я телеграфировал ему в Фриско, говорит Энди, – Понимаешь. Для того чтобы преподавательский состав был в полном комплекте нашему Университету необходимо иметь профессора математики, а мы это, кажется, проглядели.
– Мы совершили богоугодное дело, – говорю, – Две недели мы можем выплачивать ему жалованье, а, потом, наша благотворительность провалится в самую глубокую и черную дыру, которая есть на этой планете.
– Не спеши, – говорит Энди, всё будет как надо. Мы слишком высоко задрали носы, чтобы вот так взять и свалить с пустым карманом сейчас. Кроме того, чем глубже я вникаю в суть этого благотворительного бизнеса, тем больше он начинает мне нравиться. Мне никогда бы раньше и в голову не пришло вложить в него деньги. Подумай, – продолжает Энди, – все благотворители, каких я, когда либо, знал, имеют кучу денег. Я должен был понять это раньше, ведь, если, найдешь причину, то сможешь понять, где и следствие, и понять, почему возник такой результат.
Я доверял Энди в финансовом плане, зная, что он хорошо разбирается в бумажном крючкотворстве, так что все дела оставались на его попечении. Со стороны казалось, наш Университет процветает, мы с Энди ходили одетые с иголочки, наши шелковые цилиндры блестели и отражали лучи солнца, весь Флоресвилль возносил нас до небес, они думали, что мы миллионеры, а не несчастные обанкротившиеся благотворители.
Студенты, приехавшие учиться в Флоресвилль, влили новые силы в город и сделали его оживленным и процветающим. Вдруг в городе появился какой-то дергач115 и начал метать фараона116 напротив Главного извозчичьего двора. Капусты дербанул117 не мерено. Как то вечерком, мы с Энди пошли на прогулку и сыграли с ним просадив пару гринов, для того чтобы понять кто это к нам пожаловал. Рядом с этим типом, тогда торчало человек 50 наших студентов, они пили горячий ромовый пунш и, как только сдающий переворачивал картинку118, толкали туда и сюда высокие стопки голубых и розовых фишек по столу.
– Что за черт, Энди, – говорю, – эти тупоголовые поросята в шелковых носках, сидящие на шее таких же безмозглых упырей родителей имеют при себе денег больше, чем мы с тобой имели за всю нашу жизнь. Смотри, какие пиастры119 у них во внутренних карманах!
– Да, вижу, – говорит Энди, добрая половина из них выходцы из состоятельных семей шахтеров и фермеров. Это очень печально, что с малых лет они картинки катают, вместо того чтобы заниматься изучением наук. Тратят свои силы на всякую ерунду.
На Рождественские Каникулы мы отпустили всех студентов по домам. На прощание мы устроили в Университете настоящий праздник, был накрыт большой праздничный стол, Энди прочитал лекцию на тему: «Современная музыка и доисторическая литература Эгейских Островов». На этом застолье каждый из преподавателей произнес тост в нашу честь. Нас они сравнивали с Рокфеллером и Императором Маркусом Аутоликусом. Я колошматил по столу и орал, и визжал, вел себя отвратительно вызывающе, заставил всю аудиторию содрогаться от своих выходок, в общем, пытался найти профессора Маккоркла; но, среди присутствующих, его, к сожалению, не оказалось. Я хотел только взглянуть на человека, которому Энди назначил такую высокую оплату 100 долларов в неделю. В данном случае, следует сказать, благотворительность уже переходила в разряд цессии120.
Ночным поездом все студенты покинули Флоресвилль; город стал таким тихим как заочная школа ночью. Когда я вернулся в отель, я увидел свет в комнате Энди. Я открыл дверь и вошел в комнату.
