Начальник штаба задумался, а потом изрёк:
– «Ну, ты Рыжик нагнетаешь обстановку…. Следи лучше за тем, чтобы был порядок в дивизионе, и чтобы не ходили там, где не положено.
А по «своим» часовой, если он не дурак, оружие применит с предупреждением, следовательно, он сделает окрик, затем предупредительный выстрел. Никуда твои кочегары после этого не полезут – испугаются!».
Ошибся подполковник Столяров, и эта ошибка стоила жизни кочегару и пять лет тюрьмы часовому…
В этот злополучный день меня вызвали на подведение итогов в бригаду.
Я попытался отпроситься у комбрига, сославшись на боевое дежурство и нехватку расчёта дежурной смены, куда входил и я. Мне категорически было отказано – подведение итогов в бригаде проводилось за месяц и моё присутствие обязательно.
Рано утром я прибыл в дивизион, провёл «развод» личного состава по местам работ и занятий, затем на УАЗ-469 выехал в Питино – где находился штаб бригады.
Итоги были «как всегда» – из них следовало, что все выполняли свои служебные обязанности очень плохо, и, судя по докладу начальника политотдела полковника Абдурагимова «Наша Социалистическая Родина из-за этого опять находилась в серьёзной опасности». Ничего нового.
После подведения я сделал коё-какие дела и уже собирался выезжать обратно в дивизион как меня срочно вызвал комбриг – полковник Денисов.
Я прибыл к нему в кабинет. Там находился начальник политотдела и заместитель командира бригады подполковник Хозяинов.
Комбриг сообщил:
– «У тебя в дивизионе чрезвычайное происшествие – часовой стрелял в солдата. Что произошло, твои балбесы толком не доложили.
Вроде тот, в кого стреляли, ещё жив, и его транспортируют в Череповец на операцию.
Срочно выезжай в дивизион. С тобой поедут подполковник Хозяинов и полковник Абдурагимов».
Мы немедленно выехали в дивизион. Всю дорогу начальник политотдела причитал:
– «Ну, как это произошло? Как он мог стрелять?…
Зачем ты поехал на совещание и бросил дивизион?
Хоть бы солдат живой остался…».
И, обращаясь к Хозяинову:
– «Виталий Николаевич! Надо было с собой начальника штаба взять – это его участок….
Много нареканий на этого коммуниста… Нам тоже башку оторвут, если узнают, что в дежурном дивизионе всего пять офицеров.
Сейчас комиссии округа и корпуса «пачками» будут приезжать в бригаду и к Рыжику».
Хозяинов его успокоил, сказав, что дал команду, и в дивизион выехала группа офицеров с соседнего подразделения для усиления состава боевого расчёта.
Мы загрузились на паром, и он вскоре отошёл.
Я заметил: паром с противоположного берега реки двигался необычно близко, приближаясь к нашему.
Когда судна сблизились на минимальное расстояние, то мы увидели грузовую машину моего дивизиона, в открытом кузове которого (в белом халате) стояла и махала руками фельдшер.
Она кричала мне:
– «Ранили рядового Ишкова. Пулевое ранение в грудь, в область сердца».
Я прокричал ей вопрос:
– «Он жив? Как состояние?».
Она ответила, что не может понять: он в коме или уже умер. Фельдшер кричала что-то ещё, но уже нельзя было разобрать.
Паромы быстро разошлись, удаляясь друг от друга на безопасное расстояние.
До дивизиона мы ехали молча. Я дико переживал, понимая, что произошло и что за этим последует.
Посмотрел на подполковника Хозяинова и полковника Абдурагимова. Первый был спокоен, а второй сразу как-то посерел и ссутулился.
Начальник политотдела уже не причитал, а глубоко погрузился в свои мысли.
