Блаженство кротких - страница 35

Черт, как неудачно вызвали. На таком перепаде в самый раз колоть.

Он мучительно выбирал между удачным моментом и генеральским приказом. Но генерал – не полковник, и Сергей шагнул к двери с намерением быстро объясниться и вернуться. Караульный зашёл из коридора внутрь, и вытянулся, заняв новый пост.

В приёмной, путь к двери преградила округлая женщина бальзаковского возраста.

– Стоп, стоп. Какой шустрый майор. Меня, меня спросить надо.

– Вероника Евгеньевна, я прямо с допроса… Курьер прибыл, значит срочно.

– Опоздал немного, велено подождать. Присядь. – она повела рукой в сторону низких кресел. – Полковник опередил. У него-то дело посрочнее будет. А курьера я направила, потому, что вызвонить тебя не смогла. Садись, не мельтеши. Подождут твои арестанты.

Если бы Сергей знал, сколько придётся ждать, то ушёл бы сразу.

Через полчаса из генеральской двери показался Можайский.

– Ерохин? А ты чего здесь прохлаждаешься?

– Так вызвали. Срочно. – он обречённо кивнул в сторону улыбающейся секретарши.

Вот старая коряга.

Вероника Евгеньевна растеклась улыбкой вслед уходившему полковнику. Сменив маску, строго глянула на Ерохина. Но рта раскрыть не успела – из скрипнувшей двери вышел генерал с кожаной папкой. Сергей поднялся.

– Ждёшь? – Он в упор посмотрел в глаза. – Ну что, молодцы! Вижу, начали работать. Не сбавлять темп. Можайский мне доложил в общих чертах. Есть у меня ещё пара вопросов к тебе, но не теперь. Самого вызывают. – Он повернул голову и коротко бросил, – Вера, я в Смольный.

Вернувшись, Ерохин не сразу понял происходящее. Дверь в комнату для допросов была распахнута. У входа топтались незнакомые офицеры – похоже из СИЗО. Внутри набились свои. На корточках, спиной ко входу сидела Мурцева. Согнувшись над столом колдовала Тюрина, маркируя пакет с продолговатым предметом. За Мурцевой на полу Сергей увидел кровавую лужу с натоптанными следами. Сердце забило в висках.

В углу топтался бледный Козак, неприлично помолодевший, со следами угревой сыпи на лбу. Он что-то лепетал Байкалову, стоявшему спиной.

– … к нему же не было никаких претензий. Он сам, сам согласился приехать.

– Что произошло? – сдавленно выкрикнул Ерохин, и все заметили его присутствие.

– Вот, – Байкалов махнул рукой. Лейтенант загундосил срывающимся голосом, – А что, что я нарушил? Он должен был подняться к нам. Он просто свидетель. Я оставил его в бюро пропусков, там очередь была. Я же не знал.

– Стоп! Всё по порядку.

Махнув на Козака, доложил Байкалов, – Покушение на Овечникову. Она жива, но в реанимации. По домашнему адресу лейтенант застал сожителя, проживающего в её квартире. Тот сразу согласился дать показания на Овечникову, так как сам её разыскивает и имеет к ней денежные претензии. Лейтенант оставил его в бюро пропусков. – Он перевёл взгляд на сжавшегося, испуганно блуждающего глазами Козака, затем на Ерохина, – Сергей, к нам же приходят свидетели по повесткам.

– Приходят, – язвительно передразнил Ерохин, – Вообще-то их сопровождать положено. То, что мы иногда нарушаем, никого не оправдывает. Нападавшего задержали? Орудие?

– Его допрашивает Варёный в соседнем помещении, – бодро ответил Байкалов, – Три удара керамическим ножом. Лезвие отломилось и осталось в лёгком.

– А караульный? Караульный где был? Он же здесь для охраны остался.

Байкалов вздохнул, повернулся к выходу и как-то недоверчиво произнёс, – Караульный был отброшен резким ударом двери. Травма головы и кисти руки.