– Да, будет чудесно, – сухо вставил он.
– Чудесно?! Да это будет лучшее время в моей жизни! Мне хочется осмотреть всё! А ещё прикупить кое-что из украшений. Ювелиры там тоже рукодельные, как и художники, а также скульпторы… Ах, Фрэнк, там прошла целая эпоха выдающихся людей, и от этого бросает в трепет!
Не поднимая глаз, он шёл молча, и Эмма насторожилась.
– Фрэнк, что с тобой? Ты со мной не согласен?
Он оттягивал ответ паузой. Затем тон его речи преобразился в спокойную бездушную какофонию.
– Милая, нам придётся отложить поездку до июля следующего года. Летом у меня продолжится практика, а следующий год завершающий, и я получу диплом. Я не могу покинуть Морель сейчас.
Застопорившись на месте, Эмма в изумлении одернула свою руку. Фрэнк тоже остановился, устало поглядев на жену.
– Скажи, что это шутка, Фрэнк!?
– К сожалению, нет… Я вынужден остаться.
– Но как же так? Мы должны были ехать после свадьбы, потом отложили поездку до лета, а теперь… Пойми, прошедшие месяцы меня тешила мысль, что наше путешествие состоится. Я столько говорила с тобой о нём, и ты соглашался! – Она перевела дух. – Ты бессовестно обманул меня!
– Ты так говоришь, будто не обещай я тебе Рим, ты бы за меня не вышла.
– Возможно и так! – выпалила Эмма, но потом испугалась собственной неуравновешенности и реакции мужа. С раскаенным видом она сделала к нему шаг и повисла на шее.
– Прости меня, родной, прости, – он ласково свел руки за её спиной, – я такая импульсивная! Но постарайся меня понять: ты причинил мне огромное расстройство. Я не могу смириться с тем, что не увижу Рим!
– Эмма, я правда сожалею. Мне сообщили только вчера. – Его добрые безобидные глаза сделались печальными, с тенью осознанной твёрдости. – Но тебе придётся смириться… Бросить практику сейчас было бы глупо. Я уже потратил столько времени и средств, что назад пути нет. К тому же мне нравится выбранная профессия, и отказаться от неё сейчас не могу. Нужно проявить немного терпения.
Эмма отскочила от Фрэнка, багровея от досады.
– Немного терпения? – вскричала она. – Я итак достаточно терпела за эти месяцы! Мало того, что вижу тебя украдкой, всего пару часов, когда хочу отдавать тебе целый день! Так ещё и должна намеренно отказаться от маленькой мечты, которая озаряла дни ожидания тебя с больницы. Да ты, оказывается, эгоист, Фрэнк, и ты требуешь от меня слишком многого!
Из желания обнять её Фрэнк подошёл ближе. Скрестив руки на груди, она встряхнула головой и отвернулась лицом к фонтану. Вода упоительно журчала, убегая также быстро, как грезы Эммы уносились в даль несбыточных надежд. Ветки старых вязов спустились к верхушке фонтана, осторожно шелестя юной листвой. Слезы напирали на её глаза, но Эмма изо всех сил пыталась сохранять невозмутимость. Ещё мгновение Фрэнк помедлил. Часто дыша, Эмма продолжала театрально заявлять протест. Фрэнк заметил удивительную особенность своей жены: она была прекрасна и в злости, и в добром настроении. Глаза блестели в обоих случаях. Грудь выполняла заученный репертуар шумного дыхания. Она усиленно поджимала губы, собирая их вместе, как цветы собирают в маленький букет. От сего замечания Фрэнк смягчился, неожиданно посмеялся и насилу обнял её.
– Любимая…
– Оставь меня, Фрэнк! Ты поступил нечестно.
– Знаю, со мной тоже поступили нечестно. Умоляю тебя немного подождать. Мы съездим туда в следующем году. Всё же лучше, чем никогда.
