Сейчас обладатель лучшей жилплощади на развалинах Сарай-Бату предупредительно насупился, поглощая многоэтажный бутерброд. Степан не собирался подселять к себе кого-то.
Костос похвалил студента за изобретательность, попросил у Динары добавки ее макаронного блюда, а затем ответил Лидии:
– Не вопрос. Если нужно, то завтра я достану палатку.
– В дополнительной палатке нет никакого резона, уважаемый магистрант! – сказал Феликс, протирая очки носовым платком. – Мы с Андреем потеснимся, у нас вполне хватит места на троих.
Феликс покрутил кудрявой головой в поисках Андрея, но вспомнил, что тот еще не вернулся.
Тем временем на южную степь опустилась ароматная ночь. Костос непринужденно беседовал со студентами, распугивая летающих насекомых дымом от необычной граненой сигары. Ему удалось быстро распознать заносчивый нрав Лидии Мураховской, отчего он потерял к ней всяческий интерес. Его забавлял назидательный Феликс Вальтер, вещавший словно репродуктор в публичном месте. Причем он с уважением отметил, что тот – абсолютный трезвенник и никаким чудеснейшим вином его не соблазнить.
В первый же час знакомства магистрант проникся дружеской симпатией к импульсивной и непосредственной Динаре Кошкиной. При этом он с нескрываемой иронией следил за ее командирскими замашками, явно недолюбливая лидеров. Костос сам был прирожденным лидером. Он, конечно , уже успел заметить сильную тревогу в ее глазах. И вот беспокойная полукровка вдруг подскочила к машине и заглушила музыку.
– Степан! Ты должен съездить за Андреем на раскоп, как бы не случилась там чего, – потребовала она.
– Ну что с десантником тут может случиться? – возразил пухлый товарищ. – Небось, пошел до сельского магазина, а телефон забыл в шурфе. Да и выпил я уже, чтобы за руль садиться.
Динара гневно хлопнула ладонью по капоту, так что Степан весь скривился из-за опасений за лакокрасочное покрытие новой машины. Молодежь затихла, зная буйный нрав смуглянки, но всецело разделив ее беспокойство. Ведь так долго на раскопе еще никто не задерживался.
Когда Динара стала выяснять, кто вместе с ней пойдет на поиски пропавшего сокурсника, то приезжий, нахмурив свое правильное античное лицо, затушил сигару, поднялся и направился к лошади.
– Прокачусь до городища, – сказал он низким тембром. – Не переживайте, найду я вашего Андрея!
В лунном свете развалины средневекового поселения выглядели мрачновато. Хищная птица дремала на одиноком засохшем дереве, время от времени беспокойно хлопая крыльями, а в траве отвратительно шуршали степные грызуны. Костос остановил кобылу возле осыпавшегося колодца, спешился. Дальше ехать верхом было опасно, лошадь ненароком могла ступить в какую-нибудь яму.
Размахивая мощным фонариком, магистрант какое-то время бродил среди земляных насыпей и разрушенных почти до основания древних стен, топтал кусты в безводных канавах, внимательно осматривая старые и новые шурфы. Аура тут была как на старом кладбище. Собственно говоря, это и было кладбище давно погибшей цивилизации.
– Есть тут кто живой? – зычно крикнул Костос.
Степная лисица, сверкнув из темноты пуговичными глазками, торопливо скрылась в овраге. А с другой стороны вроде как послышались мелодичные стоны. Костос торопливо пошел на звук и скоро обнаружил на земле кем-то брошенный рюкзак. Он присел на корточки у самого края прямоугольной ямы.
Кто-то сидел внизу и выводил заунывный мотив.
