Впрочем, сейчас не о том. Смерть хозяина небольшого дома на острове Соломбала, где было когда-то положено начало отечественному судостроению, послужила толчком ко многим далеко идущим событиям (или в череде их), вплоть до конца XX века. И мифом или легендой не стала.
…За две недели до этого происшествия Александр Ясенев сидел по служебной надобности в кабинете начальника геологоразведочных партий в Архангельске Константина Баркова. Называлось его детище «Северная геология», и оно пока что являлось государственным ведомством. А параллельным курсом уже взросла получастная акционерная контора «Архангельскгеология», где заправлял Сергей Свиридов. С ними обоими Ясенев был давно знаком, еще по Якутску.
И вот Барков решил вдруг похвастаться обнаруженными на Ломоносовском месторождении алмазами. Вызвал секретаршу:
– Таня, зайди и покажи, что там у тебя есть. Продемонстрируй.
– Я уже оценил её фигурку в приемной. Высший класс, – пошутил Ясенев.
– Ты еще не всё видел, Александр Петрович.
– Да ладно! Может, не надо всё-то?
– Надо. Вздрогнешь.
Очевидно, главный геолог заранее договорился с секретаршей, чтобы произвести эффект на полковника госбезопасности. Таня не замедлила появиться с кульком бумаги. Развернула его и высыпала на стол горку мелких, мутных, грязных стекляшек. Да еще сопроводила милой улыбкой и фразой:
– Глядите, какая красота!
Но впечатления на Ясенева они не произвели. Это было его первое знакомство с алмазами Архангельска. Якутские по роду занятий он уже видел, но они мало чем отличались друг от друга. Разве что те были крупнее.
– Вижу твое разочарование, – усмехнулся Барков. – А теперь взгляни в микроскоп.
Картина, безусловно, была другой. Конечно, не сияющие в витринах и на прилавках ювелирных магазинах бриллианты, но сейчас можно было увидеть и прозрачность камней, и блеск на их гранях. Ясенев смотрел долго. А думал о том, что эти «стеклярусы» могут принести много дохода дырявой с начала 90-х годов государственной казне. Если ими распорядиться с умом. Но и много бед отдельным нехорошим корнеплодам, типа «редисок». Если их не остановить вовремя, то есть не пересадить на другую почву.
– Не вздрогнул? – наблюдая за лицом Ясенева, теперь уже сам разочарованно спросил главный геолог. – А ведь цена на них зашкаливает.
– Правда? А бирку что ж не прикрепил? Танечка, забирай назад эти бусы для ирокезов. А если у тебя в сейфе найдется еще кофе с бутербродом, то буду просто счастлив. Как прилетел в аэропорт, так и не завтракал.
– Слышишь, Татьяна? Выполняй! – приказал шеф. – Угости гостя с нашим поморским размахом. Алмазы пока оставь.
– А теперь, Константин Сергеевич, не будем терять время. К делу. О ситуации на месторождениях. Дошли слухи, что участились случаи хищений.
– Слухи или факты? Мне ничего не известно.
– А жареные статьи в газетах ты не читал? – усмехнулся Ясенев.
Второе Главное Управление, в котором он работал, считалось элитным подразделением. Чисто контрразведывательным. Он занимал в нем должность начальника контрабандного отдела, курировавшего экономические и финансовые преступления, коррупционные схемы, криминал. А еще отвечал за обеспечение безопасности алмазодобывающей отрасли. В сфере внимания его службы находились Якутские и Архангельские месторождения.
– Не всё в газетах голая правда, – проворчал Барков.
– Вернее, не всю голимую правду пишут.
