Перестройка многому научила. А после развала СССР вообще открылись невиданные возможности. Упустить их на хлебном месте – значит подписать медицинское свидетельство о признании себя полным идиотом. А если уж переходить на итальянский язык, то idiota patentato.
Но для того чтобы воспользоваться столь судьбоносными шансами, требовалась малость. Всего-то вытащить из глубин «эго» первобытную память, отрастить из рудиментного копчика волчий хвост, набить на локтях мозоли и заточить зубы под клыки. А время ведь разводит в стороны не только влюбленные и семейные пары. Заклятых друзей тоже.
К слову, Ясенев прилично знал несколько европейских языков. Связано это было не только со службой, с необходимостью командировок туда-сюда, но он еще любил вместе с женой Лизой посещать разные страны Старого Света и изучать там культурные развалины. Ну, ладно, «достопримечательности», чтобы не обижать европейцев. А у супруги вообще работа была такая – налаживать дипломатические отношения со своими коллегами из зарубежных стран по линии «ЮНЕСКО».
Поэтому Ясенев вполне бегло мог бы на итальянском выразить конкретно каждому из этих алмазных оборотней, бывших приятелей, Косте, Сереже и Грише, свое мнение:
– Tu sei un idiota patentato che fa cose stupide e crudeli, anche se forse hai un cuore gentile.
Это было бы гораздо деликатнее, чем сказать по-русски:
– Ты просто патентованный идиот, который совершает жестокие и тупые поступки, хотя, возможно, у тебя и чистое сердце.
У истоков хорала «Афера века»
– Открылось небо над тобою, ты слушал пламенный хорал… Ты был осыпан звездным цветом… – сочинял Блок. Да, красиво. Как и хоралы Баха. Но к многоголосному полифоническому звучанию эпохи Возрождения «Афера века» в начале 90-х годов отношения не имела. Хотя «звездным цветом» её участники осыпаны были. В основном зеленым, в виде банкнот, напечатанных под звездно-полосатым флагом.
…Козочка родилась на окраине Архангельска в бревенчатом доме с огородом. Была слаба и еле блеяла тоненьким голоском, взывая к жалости. Мама-коза и козел-папа, местные торгаши и спекулянты, думали, что не выживет. Но он, поскольку это был козлик, наперекор всему, проявил недюжинную тягу к жизни, обманув все ожидания. Потом окреп и встал на ножки. И в дальнейшем соответствовал своей козлиной природе – разжалобить всех, а в награду получить дармовую хрустящую «капусту».
В пятнадцать лет отрок вымахал под метр восемьдесят, весил мало, а голосок сохранил тонкий, бабий, с фальцетом. Козочке в школе даже не надо было придумывать никакого прозвища. Так все, включая учителей, его и окликали:
– Козочка, подь сюды! Козочка, с дневником к доске!
Потому что и была настоящая фамилия шустрого паренька с оттопыренными ушами, типа рожек. Особенно издевался старшеклассник Юрка Жогин, заставляя его при всех, даже девочках, спускать штаны с трусами и громко признаваться в том, что он «козел вонючий, дрочила и «ноль без палочки», а потом блеять, хрюкать и кукарекать.
Еще злобствовали из параллельного класса, где учились дети армянской и грузинской диаспоры в Архангельске. Мстительный Козочка их всех хорошо запомнил. Братья Тигранян, Эдмонд и Гамлет. Еще Ашот, Арахамия, Маргания… А месть как холодное блюдо, отложил на потом. Холодец подождет, не портится.
А откуда взялась эта фамилия, рассказывал его дед, знатный щипач со стажем:
– Паспортист был в дугу, совсем в ноль. Я ему: ты пиши правильно, буквы-то хоть видишь? Ка-за-чок. Чего не ясно? А он мне: не учи, козел! Как надо, так и нацарапаю. Ну, вот и выдавил из себя. Я уж дома, когда открыл паспорт, гляжу: Козочка. Ладно, думаю. С лица воду не пить. Хорошо хоть не Козоблядь какая-нибудь. А мог.
