Блиц-концерт в Челси - страница 21

из Королевской академии художеств, которая жила чуть выше по Чейни-Уок. Мы были давно знакомы, однако до сих пор мисс Уокер не удостаивала меня визитом. Когда миссис Фрит провела гостью в мастерскую, там ее ждал сюрприз: оказалось, Зеленый Кот принадлежит мне. Статуэтка, по словам мисс Уокер, привела ее в восторг. Однако мои работы вызвали у посетительницы совершенно противоположные чувства. Не спросив разрешения, она обошла мастерскую, пристально разглядывая каждый холст. Мисс Уокер спросила, где я училась и не желаю ли стать художником-портретистом. «Это просто кошмар, – заявила дама, остановившись перед портретом маленького мальчика. – Вам стоит взять у меня несколько уроков. Приходите завтра утром».

Я обрадовалась и на следующее утро, отложив все дела, явилась к ней в мастерскую на набережной Темзы. Мисс Уокер выглядела ужасно старой, и собаки у нее тоже были очень старые. Она держала двух жесткошерстных терьеров, которых звали Дэвид и Ангел. Я прихватила с собой Вики. Присутствие таксы вызвало неодобрение мисс Уокер.

– Не люблю этих маленьких немецких собачек, – сморщилась она, когда оба ее пса с оглушительным лаем выскочили нам навстречу. – Как видите, Дэвид и Ангел тоже не в восторге. Зачем пожаловали?

– Вы сами велели прийти к вам утром, – смутившись, пробормотала я. – Вчера у меня в мастерской вы сказали, что готовы дать несколько уроков.

– А, ну ладно, – кивнула она с таким видом, словно начисто позабыла о своем приглашении. – Натурщицы сегодня нет, но вы можете посмотреть кое-что из моих работ. И возьмите эту вашу «колбасу» на руки, или я не отвечаю за моих собак.

Хозяйка провела меня в мастерскую с огромными эркерными окнами, за которыми открывался великолепный вид на реку. Комната была заставлена холстами. Мисс Уокер обычно усаживала своих натурщиц спиной к окну, против света. На мой взгляд, писать таким образом было чрезвычайно сложно. Однако мисс Уокер обладала удивительной способностью: она умела заставить сам воздух, наполняющий пространство ее полотен, мерцать и светиться.

– Я могу сказать, что не так с вашими портретами, – резко бросила она. – Вы беретесь делать фон после того, как написали часть головы, верно? Но какой смысл изображать голову в пустоте? А после того как вы задали основной тон задника, приходится менять оттенки на лице, я права? – Возражать ей или говорить, что я стараюсь делать и то и другое одновременно, было бесполезно. – Если натурщица придет завтра утром, можете присоединиться ко мне. Посмотрите, как я работаю, – завершила свою речь мисс Уокер.

Я поменялась утренними сменами в больнице, чтобы ближайшие несколько дней иметь возможность ходить в мастерскую к моей новой наставнице. Натурщицей была прекрасная молодая женщина с азиатским типом лица. Но мне трудно было работать, когда модель сидит на фоне окна, за которым видна Темза.

– Не приходите сюда в этой уродливой униформе, – сказала однажды мисс Уокер, наблюдая, как я натягиваю длинный темно-синий плащ волонтера службы первой медицинской помощи и надеваю круглую приплюснутую фуражку. – Она вам не идет. Оставьте свой Красный Крест да сосредоточьтесь на живописи, вам явно есть над чем поработать.

Мы не виделись несколько недель, а затем, возвращаясь днем после ланча в кафе, я столкнулась с мисс Уокер на набережной.

– Какая хорошенька шляпка! – воскликнула пожилая женщина. – Просто чудесная! Я хотела бы написать вас в этой шляпке. Кто вы, моя дорогая, как вас зовут?