Блиц-концерт в Челси - страница 4

Английские фашисты иногда устраивали свои митинги в верхней части Челси – на Челси-Мэнор-стрит возле кофейни. Я любила подходить к собранию и перебивать оратора неуместными репликами. Манера речи чернорубашечников напоминала манеру их немецких собратьев в коричневых рубашках. Однако вступать с ними в перепалку было безопаснее, имея при себе спутника-мужчину, поскольку последователи Мосли, как и фанаты Гитлера, не особенно-то жаловали представительниц прекрасного пола.

Я лежала на тротуаре, смотрела на свастику и думала, что непременно закрашу ее белой краской. Куплю банку дешевых белил и замажу. Меня трудно было назвать патриоткой, но я прекрасно знала, что за идеология стоит за свастикой, и видела, каких бед эти люди натворили в Германии. Миссис Фрит и Вики продолжали терпеливо стоять в воображаемом бомбоубежище. Такса находилась в крайнем возбуждении: вид хозяйки, валяющейся посреди улицы, внушал ей, мягко говоря, опасения. Прибыл отряд первой медицинской помощи. На мою ногу (сломанную в двух местах) наложили шину, раны перевязали и велели ждать карету скорой. Лечение не обошлось без шуточек и подтруниваний с обеих сторон. Когда меня начали обматывать бинтами, Вики пришла в настоящее исступление, она так рвалась с поводка, что миссис Фрит решила: благоразумнее будет отвести собаку домой. Но стоило ей сделать шаг, как раздался окрик одного из дежурных: «Оставайтесь на месте! Налет еще не закончился!»

Миссис Фрит и Вики повиновались. Вскоре раздалось завывание сирены скорой помощи, свистки полицейских, грохот и скрежет – примчавшиеся пожарные начали раскатывать шланги и доставать оборудование. Однако я ничего толком не могла рассмотреть: из-за повязки на голове у меня оставался свободным только один глаз, да к тому же приходилось лежать на земле – и то и другое просто сводило с ума.

Бурная деятельность спасателей разворачивалась в тишине опустевших улиц. Со всех сторон доносились реплики – насмешливые, недоуменные и откровенно сердитые: «Полный идиотизм! Зачем нужны эти глупые игры!» Мои товарищи по несчастью, «раненые» и забинтованные, тоже ворчали. Им вторили те, кто томился неподалеку в несуществующих бомбоубежищах. Все они произносили вслух то, что думали многие наши сограждане – те, кто верил, во что хотел верить: «Никаких бомбардировок Англии не будет! Это просто немыслимо». Бабушка с Парадиз-Уок покинула свою позицию и направилась к дому. «Учения не закончены! Вернитесь на место!» – закричал дежурный. «Зов природы, – откликнулась пожилая леди. – Учения учениями, а с этим ничего не поделаешь». Нарушительница дисциплины решительно зашагала прочь. Наконец прозвучал долгий, похожий на протяжное пение флейты сигнал – отбой тревоги. Учения завершились. Все вздохнули с облегчением и, продолжая бурчать себе под нос, разошлись по домам.

На следующий день мы узнали из газет, что учения по гражданской обороне прошли с большим успехом. Все подразделения работали слаженно и четко. Челси хвалили наперебой за предусмотрительность и ставили в пример другим районам. Столь высокая оценка наших упражнений несколько смягчила раздражение обитателей района, негодовавших из-за частых визитов уполномоченных, которые составляли списки жильцов. Нас возмущало вторжение в частную жизнь, поскольку принято считать, что дом англичанина – его крепость!

Теплым солнечным днем в середине июня мы с моей соседкой Кэтлин возвращались на Чейн-Плейс. Кэтлин Маршман жила в квартире этажом выше. Она была вдовой с двумя детьми. Старшая дочь Энн работала в Сити, а дома ее дожидалась младшая Пенти и два силихем-терьера. Пенти слушала пластинки с песнями своего любимца Джорджа Формби. Девочка с веселым нравом и покладистым характером была умственно отсталой. Это означало, что Пенти никогда не сможет обеспечивать себя, но я учила ее расписывать красками матерчатые абажуры и деревянные подносы, чтобы она могла хоть бы немного заработать на карманные расходы. Девочка проявляла живой интерес и большие способности к ремеслу. После изматывающих тренировок нам с Кэтлин требовалась передышка (она тоже изображала жертву бомбежки), мы выпили по бокалу вина у меня в студии и вволю посмеялись, вспоминая, как все утро валялись на асфальте.