Рита Тирас. Кто убил Билла?
Я не успела. Катер давно отвез всех на остров, меня же переправлял угрюмый молчаливый лодочник, облаченный в черный плащ с капюшоном. Вскоре в холодном тумане появились очертания Вороньего острова. На самой его вершине, словно продолжение скалы, возвышался каменный замок. Я смотрела на него снизу, а он наезжал всей своей глыбой, и казалось, что вот-вот бездушный монстр поглотит меня. Я оглянулась: сумерки серой пеленой укрыли берег, и страх, что и остров, и дом, и мы все можем исчезнуть, засаднил как в детстве.
У дубовых дверей, обитых медными пластинами, я остановилась. В Рыцарском зале были слышны голоса. Мы не виделись много лет, и я занервничала. Надо посчитать до пяти, это поможет. Сейчас, сейчас мы встретимся и все случится.
Глубокий вдох. Выдох. Я одернула китель. Пошла!
Стэн, круглый, полысевший, сидел во главе стола; херувимчику Эду возраст только придал взрослости; а красотка Хелен не изменилась. «Хорошо, что я не в платье, – подумалось мне, – с короткой шеей и накачанными плечами рядом с Хелен выглядела бы коровой».
После смерти брата Билла это его место, место главы семьи. Так думает Стэн.
Последний раз в этом кресле я видела тело нашего отца. Его белая рубашка, и домашняя куртка, и скатерть – все-все было пропитано темной кровью. На шее зияла рана, как потом выяснилось, была разрезана яремная вена, значит, умер он за несколько секунд. Я увидела нож Роберта. Но взять его, плавающего в крови отца, не смогла. Так главным подозреваемым стал Роберт, наш нелюбимый брат Боб, ошибка природы. В тот же день он исчез. Спустя какое-то время его тело обнаружили на железной дороге недалеко от города. Вместо головы – кровавое месиво, вызвавшее во мне тошноту и отвращение. Из документов только водительское удостоверение. По нему и опознали.
Сегодня Стэн, Хелен, я и Эд собрались послушать завещание. Адвокат зачитал нам его и удалился.
Много лет назад мы из детдома попали, как нам казалось, в сказочную страну, в волшебный замок. Но из сказочного была только Джейн, что-то между феей и управительницей, а из волшебного – ее сын. Сыночка – так называла его мать – был озорным мальчишкой, мог копировать кого угодно – с ним было весело. Вот и все наши радости. Деспотичная строгость отца и его требования соблюдать традиции нами прощались и воспринимались как неприятное, но неизбежное. Отец не скрывал своего особого отношения к Биллу, родному сыну, а мы, хоть и учились в престижных школах, знали, что по достижении совершеннолетия будем отпущены на вольные хлеба.
– Каждый обязан всего добиться сам, – говорил он, и был прав. Человек должен заниматься своим делом. А легкие деньги большие деньги не делают.
Билл давно жил в Лондоне. Там он учился, там и остался. Теперь навсегда. Хорошо, что я побывала у него незадолго до смерти. Через несколько дней личный самолет брата упал в воды Атлантики и исчез.
Белокурой Хелен идет черный цвет. Дорогое платье в пол, уложенные в высокую прическу волосы придают сестре королевский статус. Хелен повела от холода плечами, накинула пелерину из баргузинского соболя. Кто бы помнил, что она дочь алкоголички и уголовника.
