Но в азарте не хочется сего замечать, – дух отчаянного надземного полёта всё больше овладевает сердцем. Это уже не бег полем до пруда, не подрамная езда на велосипеде и, даже, не надрамная. Ты весь мыслью в овеянных страстью веках и годах, – в конных дружинах древних русичей, в стремительных атаках гусарских эскадронов.
Рассекаемый воздух сдувает со лба пот, наполняет рубашку, освежает нагретое тело. И, вот уже с грустью замечаешь, как лошади переводят стремительный свой галоп на короткую, тряскую рысь и вскоре останавливаются перед воротами конюшни…
Иду домой в комфортных объятьях, спадающей уже на закате солнца, жары.
Сердце радостно трепещется от минувшего, отчаянного аллюра. Теперь я знаю, что могу отдать всего себя любой встряске на этих стремительных милых скакунах…
Религиозные праздники на селе, даже в усиленно-атеистические времена моего детства, имели особую красочность и колоритность.
Надо сказать, что по настоящему верующих или соблюдающих в какой-то солидной мере религиозные обряды было немного, – разве уж самые старые бабушки. Хотя икона была почти в каждой, уважающей себя, семье.
Но и самих тех святых, по ком были иконы и сами праздники, в те дни, кажется, особо не упоминали. В общем, святые были как бы сами по себе, праздники – тоже, сами по себе.
Религиозные праздники, как известно, распределены, согласно церковных канонов, по приходам. У нас, например, праздновали Ильин день. В деревнях поодаль, что ближе к другой церкви – Троицу и так далее.
Наш праздник, как мне теперь видится, а, пожалуй, и на самом деле было так, отмечался с наибольшим размахом, и был в округе, наиболее желаем, и интересен, потому как проводился в разгар лета, и люди, отмечавшие его, находились по большей части на улице, у всех на виду.
Играли гармошки, люди собирались толпами. Среди народа, помещавшегося в разгар гуляний, на специально сделанные для всевозможных сборищ, скамейки выходили местные певцы и плясуны, радуя своим умением зрителей.
Особенно почитаемо было всеобщее хоровое пение русских и советских популярных песен. Среди того многоголосого пения я всегда отчётливо узнавал голос своей матери. Голос отца был слышен редко, пел он обычно тихо, не выделяясь, как будто стесняясь своего пения. Хотя слухом музыкальным был не обделён, умел играть на нескольких музыкальных инструментах.
Приходили на увеселительное действо и люди из других, ближних и не очень ближних, деревень отведать, вдохнуть бодрящего духа отменного сельского праздника.
Наряду со – взрослыми, появлявшимися здесь, чаще всего, в качестве чьих-то гостей, приходили своими группами и подростки. Мы, – местные ребята, тоже сгруппировавшись, иногда, забывая про «хозяйское» гостеприимство, пытались как-то пришельцев тех задеть, склонить их к буйной ссоре. Но до драки дело обычно не доходило, – «чужаки» старались вести себя скромно, помня о неравенстве сил, не задирались и обычливо быстро отходили в сторону.
