– Тамара! – одернула внучку баба Дуня. – Как ты разговариваешь?..
– Нормально! – буркнула девушка. – А Селистратова из спектакля надо убирать, пока он нам все дело не завалил…
– Ладно, разберемся, – ответил Константин. – Спасибо за угощение, до свидания, – попрощался парень и вышел на улицу, за ним последовали одноклассники.
После ухода ребят в доме воцарилась гнетущая тишина, после детского шума и гама она казалась давящей. Приятный полумрак теплого жилища, сытный ужин и тихое размеренное стрекотанье сверчка за печкой навевали разные мысли и располагали к разговору.
– Степан, – нарушила тишину Елизавета, – как ты не боишься в такую темень через лес ходить? Слышал, что с Бортниковым случилось? Как Пелагея это терпит? Я б, наверное, с ума сошла…
Пелагею от этих слов словно горячей волной окатило, женщина поставила на стол вымытую тарелку и глянула на мужа.
– Куда деваться?.. – сняв пиджак, ответил мужчина. – Я свою работу люблю и ни на какую другую не променяю.
– А что в ней такого особенного, что ты ради нее каждый день жизнью рискуешь? – полюбопытствовала Варенкова. – Чем тебе работа в колхозе не по нраву? И семье спокойней, и трудодней больше заработали бы…
Степан не в первый раз слышал подобное от односельчан и каждый раз старался объяснить, что не нужда заставляет его ходить на работу за столько километров, а интерес к делу, которому мужчина посвятил свою жизнь.
– И все же что тебя заставляет каждый день ходить туда-обратно? Ты не молод, ближе к дому работать было бы лучше…
Пелагея украдкой глянула на мужа, ополоснула в воде очередную тарелку и вытерла рушником. Степан нахмурился…
– Разве можно сравнивать работу на железнодорожной станции с работой в колхозе? – ответил мужчина. – Это совершенно разные вещи…
– Отчего же? – полюбопытствовала Елизавета.
– Потому что в колхозе из-за работы люди белого света не видят, а на станции я каждый день с новыми людьми встречаюсь, много интересного узнаю, жизненного опыта набираюсь. Так что прекращай, соседка, свою агитацию, знаю я, откуда ветер дует… – ответил мужчина и искоса глянул на жену, полагая, что Пелагея подговорила подругу завести с ним этот разговор.
Хозяйка накинула влажный рушник на плечо и спросила:
– Ты о чем?
– Сама знаешь… Сколько раз говорил – прекрати разговаривать со мной на эту тему…
– О чем это ты? – пожала плечами женщина, она неоднократно пыталась уговорить мужа оставить работу на станции и перейти работать в колхоз, но каждый раз встречала яростное сопротивление мужчины.
– Ты подговорила Елизавету начать со мной этот разговор? – спросил Степан. – Напрасно, ничего не выйдет, а по поводу того, что опасно ходить через лес – скажу вот что: волков бояться – в лес не ходить…
Баба Дуня поняла, что Елизавета затронула болезненную тему Ушаковых, потому попыталась исправить положение.
– Верно, незачем плохое думать, не один ты этой дорогой ходишь, взять хотя бы нашего почтальона… Сколько километров за день он проходит – и ничего, если всего бояться, так и жить не стоит. И вот что еще скажу: бояться надо двух вещей – как бы от Веры отцов не отступить и на козни лукавого не попасться.
Пелагея и Елизавета переглянулись, а Степан с нескрываемым восхищением посмотрел на женщину и с благодарностью произнес:
– Мудрая вы наша, о чем ни спроси – на все ответ есть, да еще не какой-то, а самый верный.
– Действительно, – согласилась Пелагея, – мудрости вам, баба Дуня, не занимать…
