То, что Воронцов вполне способен устроить мне такую кузькину мать, не сомневаюсь, но помыкать всё равно собой не позволю. Хватит уже, надоела роль жертвы.
— Да и подавись, — отреклась я от наследства, чем, видимо, удивила Марата. Мужчина даже соизволил развернуться ко мне лицом.
— И на что ты собралась жить? — прищурился Воронцов и ох как нехорошо прищурился.
— Как это на что? А на что остальные люди живут? На работу устроюсь. Борщи стану варить – это же я умею. Не переживай, не пропаду.
— То есть, вдова Воронцова после нескольких дней смерти мужа пойдёт к кому-то на работу проситься! Ты хочешь меня опозорить? — Марат отлип от подоконника и двинулся в направлении меня. Насколько это возможно, вжалась в диван и очень надеюсь, что я когда-нибудь выберусь из этой комнаты и не в качестве женского трупа со сломанной шеей.
— Причём здесь ты и какой-то мнимый позор? — вскинув высоко подбородок, собрала всю отвагу, чтобы посмотреть Марату в глаза, что теперь стоит напротив. — Мне нужно себя обеспечивать. Воровать я не умею, значит, работать пойду. И на это ты точно уже никак не повлияешь, хоть две своры адвокатов подключай, хоть три.
Как это ни странно, но на лице Воронцова вновь заиграла улыбка, и она ничего хорошего не предвещала.
— Марат, ты разыграл козырь – наследство Руслана, и проиграл. Признай это, — сказала я, когда мужчина присел на диван возле меня, да ещё и руку на спинку закинул, чуть выше моего плеча.
— Уверена? А я вот нет. Анастасия, скажи мне, где работают твои родители? — с напускным безразличием поинтересовался Марат. — Случайно не в моей фирме? Так вот, я сегодня же выгоню их к чертям, — тон мужчины резко сменился на угрожающий.
Такое ощущение, что мне дали под дых, но креплюсь и всеми силами стараюсь не показать Воронцову, насколько метко он выстрелил. Впилась ногтями в обивку дивана и судорожно соображаю, что противопоставить Марату.
— И чего мы губы надули? — притворно заботливо тянет мужчина, а затем проводит большим пальцем по моей нижней губе.
— Не трогай меня, — резко дёрнув головой, потребовала я.
— Неужели ты надеялась, что я чего-то в своей фирме не знаю? — спросил Воронцов после того, как зачем-то провёл по своему рту тем же пальцем, что меня трогал. — Наивная. Я всегда в курсе всего. Более того, мне известно, что у твоих родителей есть ипотека. Настя, как ты думаешь, они сильно горят желанием вернуться в такое же убогое жильё на окраине, какое у них было до этого? А ведь придётся, им ни за что не найти такой доход, как у меня.
— Ничего, переживут, — выдавила я из себя.
— Может быть, может быть, — закивал Воронцов. — А как насчёт твоего брата? Он же в Германии учится. Европа. Жизнь дорогая. Он, по твоему мнению, тоже переживёт то, что ему придётся вернуться на родину? Кажется, мне Руслан говорил, он у вас уродился семь пядей во лбу, чуть ли не вундеркинд. Ну ничего, у нас тоже есть приличные ВУЗы. Подумаешь, светило парню жить и работать в Европе. Приедет обратно, отучится, устроится на завод инженером, у нас любят на умных пахать. Так и сдохнет в маленьком кабинете с окладом, о котором стыдно думать, не то, что сказать вслух.
Ошибалась я, когда Воронцова упырём называла. Ну какой он упырь? Эта сущность для него мелковата. Зато Сатана или Антихрист - в самый раз. Если теория о переселении душ верна, то я догадываюсь, кем он был в прошлой жизни – Гитлером.
