— Анастасия, время не резиновое, мне долго смотреть, как ты медитируешь? Разве тебе есть над чем рассуждать? Твои родители наверняка немало сил положили, чтобы тебя поднять на ноги. Пришло время отдать долг, разве они этого не заслужили? Да и с братом твоим ситуация однозначная. Его цель - построить блестящую карьеру в Европе, реальная. Если парень он мозговитый, всё получится. А вот твоя мечта о ресторане – банальная прихоть.
Пока я продолжала молчать, Воронцов, покачивая ногой, ждал. По всем законам чёрная полоса в моей жизни должна закончиться, а она всё длится и длится…
— Так понимаю, тебя надо ещё подтолкнуть к правильному решению? — не выдержал ожидания Воронцов. — Не вопрос. Я такую милую сцену застал, когда вы с Ниной Васильевной обнимались. Так вот, как только ты с чемоданами переступишь порог дома, я её рассчитаю и отправлю гулять на все четыре стороны света.
— У тебя хоть что-то святое в душе есть?! — подскочив с дивана на ноги, взорвалась я и меня нешуточно понесло. — Нина Васильевна отработала на твою семью двадцать лет. Двадцать лет! — с надрывом повторила я, активно жестикулируя руками. — Марат, ведь когда она к вам пришла, тебе всего десять было. Руслан рассказывал, она с вами уроки каждый день делала, в школу собирала, коленки йодом, в конце концов, мазала, когда вы их расшибали. И после всего этого ты её погонишь на улицу? Ты же знаешь ей идти некуда. Своё единственное жильё она из-за сына-идиота потеряла, а он сам теперь неизвестно где. В последний раз звонил ей три года назад и то для того, чтобы в долг денег взять. Марат, опомнись! Это – то, твоё родное, что трогать нельзя!
Видимо, говорила я в пустоту, под толстую кожу Воронцова не проберёшься. Мужчина смотрит на меня со скучающим видом, ещё чуть-чуть и зевнёт.
— Ну раз Нина Васильевна такая хорошая, помоги женщине. Всё же от тебя только зависит. Выполнишь три условия, и все будут счастливы.
Отвернулась от Марата, зарылась лицом в ладони и борюсь одновременно с двумя невыносимыми желаниями. Первое – разреветься, второе - накинутся на Воронцова с кулаками.
— Настя, обычно я не так добр к людям, но для тебя сделаю исключение, — рука мужчины легла мне на плечо.
— Просила же не трогать, — дёрнулась я.
— Я не заставлю тебя озвучивать решение вслух. Понимаю, это трудно и в какой-то степени унизительно. И завязывай при мне слёзы лить. Раздражает.
То, что я не плакала, Воронцов так и не узнал, потому как уже через секунду после того, как он высказался, дверь в гостиную за ним захлопнулась.
5. Глава 5
Хотя я лично ещё никакого решения не приняла, Воронцов, похоже, в моём ответе не сомневался. Через три часа после нашего с ним разговора, водитель Марата доставил и занёс мне в спальню чемодан с теми немногими вещами из квартиры, что я успела перевезти.
Не знаю, кому уж досталась участь собирать мои пожитки, но человек этот явно помешан на аккуратности. Помимо того, что сложено всё в идеальные стопочки, так ещё и отсортировано по назначению, спортивное к спортивному, домашнее к домашнему, ну и нижнее бельё тоже всё вместе. Более того, бюстгальтера в одном пакете, трусы в другом, халаты и ночные рубашки в третьем.
Да, неизвестный мне человек теперь очень хорошо осведомлён о моей безмерной любви к кружевам, и ему известно, что под одеждой я предпочитаю носить красный цвет. А ещё этот кто-то ничего не забыл, даже косметику в ванной комнате с полки и ту собрал.
