Под ее стоны начал работать языком.
Я не только болтать умею, больше - меня в мастерстве доставлять женщине удовольствие - никто не превзойдет.
Большим пальцем надавил на клитор, растер, обхватил губами и втянул в рот, она выгнулась, ногти царапнули затылок.
Скоро кончит.
Нельзя.
Перехватил ее руки, сдавил запястья. Отодвинулся и встал.
- Адам...
- Ш-ш.
- Еще.
- Нет.
Она дернула ногой, капризница.
Расстегнул брюки и стянул боксеры, сжал голые бедра, потянул на себя желанное тело.
И резко вошел в нее.
31. Глава 30
УЛЬЯНА
- Надо сказать папе и пусть он разберется, - возмутилась Марина, когда мы топтались на крылечке. Ответом на ее угрозу мигнули лампочки, растянутые по периметру, и в саду снова стало празднично, ярко. - Так, и сколько не было света? - она вскинула руку с наручными часами к глазам.
- Мариш, успокойся, - позади нее Мирон, приобнял сестру за плечи. С высоты крыльца оглядел сад и гостей.
- Тебе нужно руку обработать, - покосилась на его ладонь.
- Ерунда, царапина.
- А крови было много.
- Заживет, Ульяна, - с нажимом сказал он, и я сглотнула.
Неуверенно оглянулась на Сашу.
У парня не лицо, а гипсовый слепок, если и думает, что нас могли в его комнате слышать - то виду не подает, он спокойно спустился по ступенькам и двинулся к выложенной камнем тропинке.
- Пойдем, перекусим чего-нибудь, - Марина тут же засобиралась за женихом.
С Мироном пристроились позади.
Играют музыканты. И на улице по-весеннему свежо, скоро ночь и ветер прохладным стал, я поежилась.
Мне на плечи тут же опустился мужской пиджак - ткань насквозь пропитана запахом Мирона. Еще полгода назад, в гостях у Марины, я тайком нюхала его вещи.
И всегда аромат был смешан с женскими духами, он и не отпирался, что у него куча баб.
А сейчас - только его запах, чистый.
- О чем думаешь? - он пристроился к моему шагу. - Как тебе мой друг, кстати, подружились?
В его голосе насмешка послышалась, я вскинула глаза. Мирон остановился возле одного из столиков и отодвинул для меня стул.
- Нет, меня твой друг раздражает, - призналась, глазами выискивая Сашу. - Он наглый, невоспитанный, и на новоселье мы пришли просто из вежливости.
Мирон промолчал, только хмыкнул, уселся напротив и подцепил с тарелки бутерброд.
Смотрю на гостей - уже начались танцы, музыканты играют что-то медленное, я сижу, как на иголках, вспоминаю поцелуй в темноте и мысленно заверяю себя, что это ничего не значит.
Потрогала губы. И вздрогнула, когда возле нашего столика остановился Тарас.
- Как дела, молодежь? - он подмигнул сыну. - Отдыхаете?
- Как видишь.
- А мама где, Ульяна? - мужчина повернулся на меня. - Как золушка прямо, - в руках он повертел мамин шелковый шарфик, - вещицу свою бросила, и сама пропала.
Машинально посмотрела на двери дома.
От переживаний за собственный поступок совсем из головы вылетело - а ведь она там с судьей. Сама слышала. И все увидят, как они вместе выходят из дома.
Но Тарас...
Он тоже должен понять, что нечего вокруг мамы круги наворачивать, пусть идет к жене.
- Они с Адамом смотрят дом, - выдохнула и потерла влажный лоб.
- В темноте? - Тарас изогнул губы и глянул на окна - свет горит лишь в кухне, где мы с Мироном брали вино. В холле. И на втором этаже, в комнате Саши.
- Это вы уже у мамы спрашивайте, - поднялась. И выдернула из его рук шарфик. - Спасибо. И если маму увидите - скажите, что я пошла. Устала.
Мирон тут же встал, шагнул ко мне, и я поразилась, снова - такой перемене в нем. Раньше он меня провожать не рвался, вообще, не замечал, ушла я или нет.
