Близкий Восток - страница 3

– Я очень хочу спать, хабиби2, я бы с удовольствием! – еле выдавил я, чтоб не остаться еще на несколько часов без желанного сна. Как доехали обратно, я не помню. Помню только, как Ияд постоянно говорил, как он мной восхищается и что видит, как мы могли бы быть вместе. Я тоже это хорошо видел, но не видел в этом своего человеческого счастья.

– Мы увидимся завт… то есть уже сегодня? – спросил Ияд, припарковавшись возле нужной мне улицы. – Я бы очень хотел показать тебе мою страну. Я ничего не жду взамен, просто хочу, чтоб твое пребывание тут запомнилось, может быть, мы подружимся и будем общаться еще долго! – Ияд так напряженно смотрел на меня. Он понимал, что я мог выйти и больше мы бы не увиделись никогда. Я не мог сказать какую-то банальность в такой обстановке:

– Ну, конечно, увидимся, Ияд! Встречи не случайны, мы должны придумать что-то еще! Давай отдохнем и свяжемся!

Я захлопнул дверь, улыбаясь, и побежал вниз по Лестнице Св. Николая, домой. По сути, это была совсем не лестница, а улица с крутым спуском, где вместо обычного асфальта уложены огромные каменные ступени и местами установлены перила. При этом ее все равно считали улицей и у всех частных домов по краям были номера. Такой сетап3, может, и не был очень практичным, зато придавал месту особый уют, тем более когда все это еще и утопало в зелени нависших деревьев.

Я не смог удержаться, сел на уже теплые от утреннего солнца ровные ступени и закурил, смотря вниз, наслаждаясь великолепием Бейрута перед заходом домой.

Домом я называл уютный отель-хостел в самом сердце района Жеммайзе. Это было старое трехэтажное здание в классическом стиле, которое стояло поодаль от других и парадной дверью выходило прямо на спуск Святого Николая. Наполовину отель, с отдельными номерами, наполовину хостел с общими комнатами на несколько человек – это было очень милое место со своим особым шармом и душой.

Так приятно было положить голову на душистую подушку после этих сумасшедших суток. Минус один день в замечательнейшем из мест и уже какой-то непонятный ближневосточный недороман и человек, в котором я увидел друга.