- Мне не до разговоров. Рада была повидаться, - сухо цежу я и вцепляюсь крепче в ручки коляски, чтобы вытащить ее и обойти огромный внедорожник Исаева. Вот любит же он такие здоровые неповоротливые машины, а ты мучайся, объезжай.
Как назло, колесики коляски вязнут в снежно-грязевой каше. Я нервно дергаю ручку, пытаюсь вывернуть так и эдак. Ира и помочь не может – и так еле сумку двумя руками держит. Зато Богдан, нагнувшись, легко приподнимает коляску и переставляет на тротуар.
Поджимаю губы. Вместо «спасибо» прожигаю его прямым взглядом. Глаза в глаза и мир на секунду останавливается. Раньше я дышать нормально не могла, сердце сбивалось с ритма, стоило Исаеву взглянуть на меня своими глазами цвета темного шоколада. Он всегда смотрел с такой любовью, обожанием, теплом. А потом предал. И как только совести хватает сейчас стоять и пялиться вот так открыто?
Ира рядом снова покашливает, привлекая внимание. Сбросив с себя оцепенение, я увожу глаза в сторону.
- Подвезти? – голос Богдана низкий, с хрипотцой. Раньше от его легкой вибрации мурашки по коже разносились, но сейчас только больнее становится. Как будто в меня нож воткнули, а теперь прокручивают в кровоточащей ране и наслаждаются моими страданиями.
- Да, было бы здорово, - с явным облегчением радуется Ира, вручая тяжелую сумку в руку моего бывшего мужа без каких-то сантиментов. – А то я сейчас скончаюсь эту тяжесть тащить.
Я одариваю ее неодобрительным взглядом, но подруга со страдальческим видом разводит руками. А Исаев уже сумку в багажник загружает! Стоило только отвернуться!
- Эй! – Возмущенно восклицаю я. – Вообще-то мы уже заказали такси, оно вот-вот приедет!
Никакие услуги от бывшего мужа мне не нужны. Лучше я пешком через весь город пройду, чем в машину этого предателя сяду! Но Богдан игнорирует мои слова начисто, будто я пустое место.
- Богдан! – Чувствую, что начинаю закипать. Ненавижу, когда он так делает. Точнее, делал. – Я же сказала, что нас не нужно подвозить!
- Детей бери и садись на заднее сиденье. – Безапелляционно отрезает он. – Такси отменишь. Деньги сэкономишь, раз дела не очень идут.
Да я сейчас взорвусь от его наглости! Ира легонько пихает под локоть, возвращая в реальность, и выразительно на меня пялится. Еле удается себя в руки взять. Лучше не пугать спящих детей криками и не радовать зевак драматической сценой. Не хватало еще нервный срыв схлопотать из-за этой сволочи.
Ладно. Пусть. Потерплю двадцать минут и разойдемся, как в море корабли!
Я подталкиваю коляску ближе к задней двери и стараюсь встать так, чтобы закрыть малышей собой. Исаев не должен их увидеть, но тот, как назло, не садится за руль, а ждет. Дверь мне открывает и наверняка хочет убрать коляску в багажник, когда я сяду. Я это прекрасно понимаю, но как же его присутствие нервирует!
Вручив Лерочку в руки Ире, я беру на руки Максима и разворачиваюсь к Богдану. Малыш, как назло, ворочается, просыпаясь, и поднимает голову от груди, сонно хлопает глазками и вдруг уставляется ими прямо на своего отца.
- Тя! – пищит громко.
На лице Исаева сменяется целая гамма эмоций. Его взгляд хаотично мечется то по личику Максима, то перебегает на нутро машины, где скрылась Ира с малышкой на руках. Секундное замешательство и растерянность испаряются без следа, когда взгляд Богдана останавливается на мне. Тяжелый, давящий, гнетущий настолько, что мне становится не по себе. Черт бы его побрал! Ну почему поезд не мог задержаться хотя бы на пять минут! Мы бы разминулись и больше никогда не встретились.
