Собрав остатки сил в кулак, я выхожу на кухню и сталкиваюсь с бывшим мужем практически нос к носу. От неожиданности даже пячусь назад, но Исаев перехватывает мое запястье и втягивает внутрь, грубо дергает на себя. Дверь толкает ногой, отрезая возможный путь к побегу, и тут же нависает, втискивает в нее, давит своей аурой тяжелой, агрессивной.
- Детей, значит, скрыть от меня хотела? – рычит он низко, глухо, - Моих, кровных!
Вспыхиваю, как спичка. Руку вырываю и, пихнув бывшего мужа в плечи, отвоевываю себе частицу свободного пространства. Тот не ожидает отпора, отшатывается, и я тут же иду в наступление:
- Это не твои дети!
Очевидная глупая ложь, но что еще мне остается делать?
- Ты меня за дурака держишь? – скалится Богдан и снова наступает, пресекая попытку проскользнуть мимо него. – Мы расстались с тобой меньше двух лет назад, а близнецам сколько? Год, верно? И ты говоришь, что это не мои дети?! Ты их видела?? Они же просто мои копии!
- Не твои, - вру я, гордо задрав подбородок, - Я встретила другого мужчину и...
Кулак Исаева влетает в стену рядом с моей головой, он настолько взвинчен и зол, что снова издает глухой рык. Я подаюсь назад, зажмуриваюсь и втягиваю голову в плечи. От страха внутри все мелко дрожит, но бежать мне некуда.
- Не шути со мной, Снежа, - предостерегающе советует Богдан севшим глухим голосом.
Я распахиваю глаза и всматриваюсь в лицо мужчины с глухой болью.
- Мы давно расстались, ты сам этого захотел! – не выдержав, восклицаю я, упираясь руками в плечи бывшего мужа, но на этот раз оттолкнуть его не получается.
- Я захотел? – переспрашивает вкрадчиво Богдан, - Да это ты сбежала от меня! Нашла какого-то мужика и свинтила, вещи даже не собрала. Наверняка он не знал, что ты уже от меня беременная. Покувыркались и бросил, когда понял, да? Поэтому одна?
Я дергаюсь, как от удара, и смотрю на Исаева во все глаза. Откуда у него еще наглости хватает, а? Сколько можно делать вид, будто ничего не произошло? Он ведь знает отлично, почему я ушла, с ним мама моя разговаривала, когда он сюда ездил, от моего имени просила в покое оставить и передала, что измену я не прощу. В груди выжигает от обиды, словно кислотой плеснули, и меня будто под руку кто-то толкает – я размахиваюсь и всаживаю Богдану такую пощечину, что на несколько мгновений отнимается ладошка. Настолько кожа горит от силы удара.
- Не смей, понятно? – глухо цежу я.
Не ему говорить мне подобную грязь. Удобно, наверное, строить из себя жертву, что у тебя детей отняли, когда сам же буквально и подтолкнул к нашему разрыву. Сам разрушил нашу семью, а теперь еще и язык повернулся сказать подобное…
- А не то что? – в глазах Исаева вспыхивает нехороший огонек и он склоняется ниже, рявкает прямо в губы. – Почему не сметь, а, Снежик? Мы наконец за эти два года поговорить нормально можем! Так ты расскажи, как все было. Ты со своим мужиком встречалась в гостинице? Или прямо у нас в квартире, м? Я и подумать не мог, что ты к себе любовников водишь, такая ты вся белая и пушистая. Таскался, как идиот, по командировкам, думал, заработаю больше денег для своей благоверной. А моя благоверная в этот момент кувыркалась не пойми с кем.
- Хватит! – резко обрываю я, - Из нас двоих только ты подобной грязью занимался. Хоть бы какую-то постороннюю девку выбрал, но нет же… за спиной у меня, в нашей квартире, в нашей постели… плевать тебе на меня было, а сейчас еще мне что-то высказываешь? Я-то, дурочка, верила, что ты по командировкам ездишь, а ты таскался за сестрой моей… Пока я ждала верно, щи-борщи наваривала, терапию проходила и в больнице была, вы за спиной... – воздух кончается, я не могу договорить, замолкаю.
