– За счёт чего такой ажиотаж? – удивился Мирон Прибавкин, с удовольствием лакомясь дивным домашним печеньем с запахом корицы.
Его жена Зинка с кошачьими коготками ничего такого не пекла, а делала извращенные драники на воде, в которые совала что ни попадя, так что Мирон Прибавкин порой давился с отвращением, но противоречить боялся из-за скандалов и скалки, которая всегда была у неё под рукой.
– А у нас подписчиком почти три с половиной миллионов! – со значением посмотрела на него Вероника Иридиевна. – Самсон Капитонович очень много сил прикладывает! – и она важно подняла палец. – Три с половиной! – словно молилась на эту цифру. – Это не фунт изюма!
– Так уж много? – хитро поинтересовался Мирон Прибавкин.
Во время разговора он безуспешно искал хоть малейшую зацепочку, чтобы тут же раскрыть преступление, и бежать за орденом на арест, но не находил и всё больше и больше впадал в недоумение: где же зацепка преступления? Профессиональное чутьё ему подсказывало, что она рядом и что он просто не видит очевидного.
– Очень! – принялась уверять его Вероника Иридиевна. – Очень! Чтобы набрать такую аудиторию, нужен особый талант, я бы сказала, способность улавливать общественное мнение огромной массы людей. Только Самсон Капитонович этим обладает! Только он! – добавила она убеждённо.
– Ну и куда он мог деться? – в тон ей напрямую спросил Мирон Прибавкин, невинно потягивая чай из большой жёлтой чашки и щурясь от крепкого запаха трав.
– Я не знаю, – почему-то шёпотом призналась Вероника Иридиевна, откладывая вязание и подливая Мирону Прибавкину чаю, – такого ещё не было. Я ни разу на протяжении всей службы не видела, чтобы он опаздывал или вообще не являлся на работу. Всегда подтянут и готов к сражению. Даже коровий вирус на нём не отразился. Обратили внимание, сколько у нас на этаже пустых офисов? Вот, одни мы не сдались. Я, между прочим, прививку одна из первой в Москве сделала! И всё по его приказу! – Она оглянулась себе за спину.
Действительно, на самом видном и почётном месте висел портрет Самсона Воропаева, очень похожего на Леонардо Ди Каприо, с модным «бобриком» и с твёрдым, уверенным взглядом глубоких синих глаз. Мирон Прибавкин невольно подумал: «Ух ты!» Но это ещё не значит, что он перешёл в разряд безвестно отсутствующих. Это ещё надо доказать!
– А вчера во сколько он ушёл? – бархатным голосом увильнул от коронавирусных банальностей Мирон Прибавкин, ибо такими банальностями была полна вся Москва и ещё десяток городов в окрестностях.
– Понятия не имею, – добродушно ответила Вероника Иридиевна, опуская очки на нос и снова принимаясь вязать, – он ещё сидел в кабинете. И Жанночка тоже ушла, у неё в девятнадцать тренировка.
– А Самсон Капитонович остался? – ещё раз уточнил Мирон Прибавкин, косясь на портрет.
– Да, я заглянула, он работал. Я сказала, до свидания. И ушла домой. Всё, как обычно, – недоумённо подала она плечами.
– Ну… а может быть… – начал издалека Мирон Прибавкин, – у него появилась женщина?.. – задал он коварный вопрос, рассчитанный на простачка.
– Что вы! Что вы! – яростно замахала спицами Вероника Иридиевна. – Сюда как-то заглянула его жена. Так я вам скажу, лучшей красавицы во всей Москве нет: высокая, стройная и очень спортивная. Самсон Капитонович за ней, как за каменной стеной. Он такой домашний и не приспособленный к жизни, – умилилась она честно и преданно, как лягушка со стрелой перед Иваном.
