Вот только не дошел, острый осколок разбитого оборудования, коварно подкарауливавший его ногу, вошел в пятку почти на сантиметр.
– Твою мать, – запрыгав на одной ноге, прошипел Клим.
Выматерив урода, который устроил такой погром, он опустился на пыльный табурет, стоящий возле стола, кровь из раны текла обильно и теперь ее капли смешались с пылью на полу, образуя свежую грязь.
Клим выдрал застрявший осколок и принялся искать взглядом, чем бы перевязать рану, но этого не понадобилось, две секунды, и кровь остановилась, еще три, и вместо раны уже шрам, который исчез буквально на глазах.
– Офигеть, – вслух произнес Николаев. – Профессор, или кто вы там по званию, а вы неплохо поработали, – тихо добавил он и направился по прежнему маршруту, только теперь внимательно наблюдая, куда вступает.
Покойник никуда не исчез, ему досталось крепко, кто-то очень сильный почти оторвал ему голову, вытащив ее вместе с позвоночником, лабораторный халат был бурым от крови. У двери обнаружилось еще одно тело, та самая полноватая докторша-блондинка, он узнал ее по волосам и прическе, которая, как ни странно, сохранилась, строгая врачиха всегда носила тугой камелек на затылке, от чего выглядела еще более стервозной, чем была на самом деле. С ней убийца поступил иначе, прямо посреди спины между лопаток была дыра, в которую легко пройдет кулак крепкого взрослого мужчины, кто-то одним ударом сломал ей позвоночник, пробив тело насквозь. Честно говоря, глядя на ранения, полученные покойниками, сталкиваться с этим монстром у Клима не было никакого желания.
Карточка для того, чтобы покинуть лабораторию, не потребовалась, толстая дверь в коридор оказалась выбитой, с огромной вмятиной на уровне плеча валялась на полу, покрытая пылью. Пыли тут было гораздо больше, чем в медицинском изолированном боксе, похоже, система вентиляции в личной каморке Тарана сломалась совсем недавно.
Прежде чем покинуть лабораторию, Клим быстро осмотрел шкафы в поисках одежды, но, гардеробная скорее всего находилась в другом месте, единственным трофеем стала пачка каменного печенья с кремом и упаковка чая, это богатство было обнаружено в одном из ящиков, прикрытое какими-то бумагами. Зато водопровод тут работал, как полагается, и Николаев, наконец, смог вволю напиться, присосавшись к крану, расположенному в маленькой туалетной комнатке за неприметной картонной дверью. Как ни странно, канализация и водопровод в мертвом бункере функционировали вполне исправно. Еще лейтенанта очень радовало, что здесь в отличие от его бокса, было тусклое электричество, немногочисленные лампы под потолком горели через одну, но их света вполне хватало, чтобы шариться по шкафам и ящикам. В коридоре с этим было не все так радужно, выглянув наружу, Клим обнаружил всего две подсветки, остальные разбиты. Та, что вела к лифту, дёргано моргала, потрескивая, да и досталось ей, висела в двух метрах от пола на проводах, тихонько покачиваясь от непонятно откуда взявшегося сквозняка. Вторая лампа была вполне нормальной, светила ровно и располагалась метрах в двадцати дальше по коридору прямо над троицей тел в черной форме. За месяцы, проведенные на объекте, он многое узнал, в такой расцветке ходили местные охранники.
Жутким был этот мертвый бункер. В коридоре на стенах следы пуль, мумифицированные трупы неизвестной даты упокоения, следы трагедии, разыгравшейся тут много месяцев назад. Больше всего это напоминало Климу декорации к фильму ужасов категории В – низкий бюджет, плохой подбор актеров, дерьмовый банальный сценарий, давящая музыка сразу отбивает желание смотреть. Вот только Таран был полностью лишен возможности переключить канал, он стоял абсолютно голым посреди полутемного коридора, глядя на трупы бойцов из местной охраны, и понимал, что в этом дерьмовом экшене ему отведена главная роль.
