Блонди и Медведь - страница 34

– Ничего не понимаю, – пожимает плечами старший Беров. – Ты ненормальная, Милена. Какое отношение к нашему разговору имеет семейное положение? Но если тебе так спокойнее, то заявляю официально. Я не женат, и никогда не был. Хотя дочка есть. Живет с матерью.

– А я расстался с Ядвигой, – мимоходом бросает Захар и попадает под недовольный взгляд брата.

– Ну и что? – пожимаю плечами и из вредности складываю губки бантиком. – В любом случае я против всяких извращений. Отдайте мне ключи, Захар Потапович, и я уеду. Прямо сейчас. Пофиг на ваш аттракцион невиданной щедрости, – заявляю с видом оскорбленной добродетели. Решительно поднимаюсь с места и шагаю к дверям.

А на душе так паршиво, блин! Сама не ожидала, что будет так больно. За кого меня принимают эти неандертальцы?

– Погоди, Блонди! – хватает меня за руку Захар. – Ты чего удумала, девочка? – рычит, сгребая в охапку. – Ты решила, что я буду делить тебя с братом? Да ни фига! Ты моя, слышишь? Только моя!

– Вот еще! – негодующе топаю ногой. – Ты кто такой, чтобы меня присваивать?

Мельком замечаю, как тяжело поднимается с кресла Лука, отходит к окну. Всем своим видом показывая: сами разбирайтесь, детки!

– Кто я такой? – яростно повторяет за мной Захар и, обхватив за плечи обеими руками, трусит, как Петрушку. – Я тебе сейчас объясню, Блонди. Все объясню, – кладет лапищу мне на затылок. Медленно проводит большим пальцем по моим губам, а потом врывается в рот грубо и требовательно. Целует, беспредельно хозяйничая у меня во рту, посасывает, чуть прикусывает мои губы, будто ставит метки.

Машинально бью кулаком по широкой груди, мычу, желая освободиться из загребущих лап Берова. Но бесполезно. Он лишь плотнее прижимает меня к себе. Гладит по волосам, по спине, по попе, заставляя дрожать всем телом. Внизу живота разливается жар. Инстинктивно прижимаюсь к Захару. Отвечаю на поцелуй и неожиданно понимаю простую истину.

Кажется, я влюбляюсь.

Дорогие мои! У меня стартовала история Зорро!

Это ошибка какая-то! – прижимая сына к себе, реву от отчаяния. – Нужно еще пройти обследования. Сдать анализы…
- Все точно. У ребенка туберкулез. Его надо изолировать. Я уже вызвала органы опеки, - припечатывает меня взглядом врач. – Вы не в состоянии следить за сыном. Ваши действия наносят ему непоправимый вред.
- Нет! Неправда! – кричу в голос. – Мой сын здоров!
- Вас тут никто не спрашивает, - заходит в кабинет толстая мрачная тетка. – Пойдем, Степа, - тянет из моих объятий сына.
- Мама, я хочу писать! – вырываясь, плачет малыш.
- Мы сейчас, - схватив ребенка за руку, выскакиваю за дверь.
- Бывший натравил на нас опеку, - звоню из тесной кабинки соседу. – Степу забирают! Спаси нас!
- Не хнычь, Василиса. Сейчас буду.