— Все нормально, — ответила, ложась на спину. — Спокойной ночи.
— Нет, так не пойдет, — он снял сапоги и аккуратно поставил их рядом друг с другом. — Двигайся.
С места не сдвинусь! Я, вообще, любитель спать на краю. Особенно этой ночью.
— Мы же брат и сестра! — возмутилась.
— Светлячок, или ты мне расскажешь, что здесь произошло, или проснешься в очень пикантной ситуации, — Дмитрий присел на корточки так, что его лицо оказалось напротив моего. Нет, черных перчаток на нем нет.
Инцест — дело семейное? Ладно — врать всем остальным, но врать ему не хотелось совсем. Перед глазами всплыло видение. Жесткое пренебрежение в глазах, надменность и холод.
— И тогда у вас будет еще одна моя слабость, которой можно будет воспользоваться, — я укрылась полностью одеялом. Мне не хотелось, чтобы он уходил, хотела все рассказать, но помня про угрозу от призрака — струхнула.
— То есть мой беспокойный сон уже входит в твою спекуляцию?
— Мы слишком мало знакомы, чтобы говорить о таком.
А мысленно просила уйти и остаться. Он мужик, пусть придумает, что я хочу, чтоб он сделал.
— Но уже достаточно, чтобы хранить друг от друга тайны? Лодка одна, и нас в ней трое. Один не предупредит про надвигающийся шторм — утонут все, — Дмитрий приблизился ко мне. Его взгляд скользил по моему лицу, будто он хотел его запомнить, а на утро предоставить рисованный фоторобот. Я и сама подмечала схожие черты с видением. А вдруг это все-таки Дмитрий был тем мужчиной? А наш климат молодит магов. Эта надменность. Хотелось стереть ее ластиком с его лица.
— Спокойной ночи, Светлячок, — он поднялся и ушел из комнаты.
— Спокойной ночи, брат.
9. 9. Огромная семья
Утро встретило меня больными глазами и соплями. Ночные бдения ни к чему хорошему не привели. Голова загудела, когда я поднялась.
— Доброе утро, — прозвучал низкий хриплый голос.
Разлепила болящие глаза и увидела Андрайона, облокотившегося на раму. Что там надо делать? Лениво подтянула одеяло до шеи.
— Что вы делаете в моей комнате?
— В вашей? — удивленно спросил он. — В этом замке все принадлежит мне.
Сказал еще с таким нажимом последнее слово.
— Хорошо, в комнате, выделенной вами для меня.
Черное облако появилось в углу комнаты, указывая неизменным пальцем в сторону правителя.
— Какая жалость. Весь замок узнает, что я вас обесчестил.
Я чихнула и закашлялась. Горло болит. Простыла.
— У вас лекари есть?
— Вы хотите, чтобы они подтвердили вашу невинность? — продолжил он. — Не выйдет. Вскоре служанки зайдут сюда. Увидят нас вместе.
Не хочу его расстраивать, но пусть докажет, что было что терять. Следов нет. Прокашлялась вновь.
— Я заболела, — прошептала. — Чаю, пожалуйста.
А вдруг у них маги не болеют?
Так, ладно. Ника бегала с температурой на работу, а я что, не встану даже? Вон мне тут упорно доказывают, что откатали программу высшего пилотажа, и сейчас будут обижаться, а чего я не заметила.
— Не знаю, что в вас такого, но вы особенная девушка, — Андрайон грациозно оттолкнулся и двинулся в мою сторону.
Я — сопливая девушка! Пусть стоит, где стоял, а не то заражу!
Он подошел ко мне, дотронулся грубыми пальцами до щеки. Его пальцы хоть и теплые, но моя кожа такая горячая. Отлично, еще и температура. В один момент стало жарко, что аж пот стал стекать по лицу. Перед глазами все поплыло. Я вновь прокашлялась, прикрывая рот ослабевшей рукой. Вот почему мужики, как заболевают, так возле них разве что с бубном не танцуют. А при температуре тридцать семь и вовсе просят скорую вызвать.
