Три на три метра с узкой жесткой кроватью, маленьким столиком с единственной свечой и старым сундуком, в который едва ли поместится пара платьев.
У себя дома моя кровать была больше, чем это “жилье”. А здесь разве что можно предаться оргии с мышью, норку которой я заметила в углу, а потом повеситься от горя.
Впрочем, предаться стыду и разврату мне не дали. Через пять минут дверь открылась и сзади послышался уверенный стук каблуков.
Кто бы это мог быть, гадать не приходилось.
Я внутренне подобралась, отвешивая себе метафорическую затрещину. Так, Лора, надо быть аккуратнее, осторожнее и так далее по списку. Призрак виселицы для попаданок все еще маячит у тебя перед носом.
Нацепив на лицо самое вежливое, скорбное и придурковатое выражение я обернулась.
Мачеха стояла в дверном проеме с таким видом, словно проглотила палку и она вот-вот выйдет… Кхм, не важно, в общем как в классике просто входит и выходит. Замечательно выходит… для кого-то, но не для одной юной блондинки с дурацким именем Лорелея.
Словом, прямая спина, расправленная ширь плеч и горделиво задранный подбородок делали Мадлен похожей на одну из тех статуй, что приколачивают к носу корабля.
Не хватало только бутылки шампанского, которого разбивают о корму, отправляя судно в первое плавание. Корма, кстати, у мачехи, тоже была ого-го!
Что и говорить, выдающаяся во всех отношениях дама.
Удивительно, но лицо женщины не выражало никаких эмоций. Вот совсем. Ни злости, не недовольства. Только блестели странным масляным блеском черные глаза.
Стало жутко.
- Лорелея, - пропела Мадлен, неторопливо подходя ближе.
Я торопливо сделала шаг назад и уперлась спиной в столешницу. Дальше можно было отодвинуться только если забраться на него с ногами. Но на такую эквилибристику в дурацком платье с оборками я была не способна.
- Да, кхм… госпожа Мадлен?
В этот раз я, кажется, угадала с обращением, потому что женщина изогнула в улыбке пухлые губы и протянула мне пухлый конверт с коричневой сургучной печатью.
- Что это?
- То, о чем ты, похоже, забыла, дорогая...
От слова “дорогая”, которое прозвучало таким тоном профессиональной стервы, захотелось выпить как минимум комплексное противоядие.
Но я молча взяла предложенный конверт и развернула жесткую желтоватую бумагу. С запозданием надеясь, что я не только умею говорить на местном языке, но и читать.
Первое мгновение незнакомые буквы заплясали перед глазами непонятными закорючками, заставив спину покрыться испариной, но уже через пару секунд знаки начали складываться в слова.
И это была… купчая на меня. То есть, конечно, на Лорелею де Куален, в чьем теле я сейчас находилась.
Все это называлось красивым словом “Договор о помолвке”, но сути не меняло. По условиям договора некий граф де Кубер выплачивал баронессе Мадлен де Куален триста тысяч золотом взамен на согласие о замужестве ее подопечной Лорелеи, которая становилась пятой женой графа.
Пятой?! Он их там ест что ли?!
Баронесса молча наблюдала за моим лицом, на котором радиоактивным полонием светились эмоции по поводу перспективы стать женой местного Синего бороды.
Мадлен усмехнулась и проворковала:
- Как твоему опекуну, мне достаточно поставить подпись под этой бумагой и магия завершит сделку. А ты ведь умоляла меня не делать этого, так жалобно плакала, говорила, как не хочешь быть пятой женой графа. Уверяла, что найдешь другой вариант. Но твой вариант сбежал. И, как ты понимаешь, если ты оказалась такой дурой, что не смогла затащить этого идиота Жака Дюбуа под венец или хотя бы в кровать, то… - Мадлен сделала многозначительную паузу и усмехнулась. - Мы возвращаемся к первому варианту. Я все равно продам тебя, Лорелея, так или иначе. Вот только в этот раз это будет вариант намного-намного хуже.
