Робко выйдя из ванной комнаты, вымытый, причесанный, одетый в теплую пижаму, в тапках, которые оказались ему впору, Бахтерев кашлянул в ладонь, чтобы привлечь к себе внимание. Женщина, успев прибрать в прихожей, вышла из комнаты. Она была уже в платье и даже обута в туфли на каблуках.«Проходите на кухню, пожалуйста. Сейчас чай будем пить с горячими пирожками».
Антон Макарович Бахтерев сидел в уютной кухне, пил чай с лимоном из большой китайской кружки, ел тающие во рту пироги и слушал, что говорит женщина.«Я ведь когда увидела вас в окно, что вы в подземный переход спустились, испугалась жутко. Даже в милицию хотела звонить, там стоки вечно забиты, переход часто дождем заливает. Сколько не жалуйся, бесполезно. А тут еще и фонари не горят, погибнет, думаю, мужчина. Ну, слава Богу, выбрались. А я ведь вас уже давно заочно знаю Антон Макарович. Муж мой покойный, царство ему небесное, работал под вашим руководством. Уважал вас очень и все мне про вас рассказывал. И потом, последнее время я вас часто гуляющим или на скамейке сидящим вижу. Хотела подойти, да не решилась, уж очень у вас строгий вид. Я и сама гулять хожу каждый день, времени у меня свободного много – одна живу. Да вы кушайте, кушайте, не стесняйтесь, я это сама пеку».
Разомлевший Бахтерев сидел в уютной кухне, пил чай из большой китайской кружки, ел тающие во рту пироги и думал-«Вот она, жизнь, какая сложная штука. Видимо, рано я о смерти думать начал. Жизнь – она полна неожиданностей в любом возрасте. Так что даже со мной еще всякое может случиться». Теперь Бахтерев верил, что ливень и затопленный подземный переход – это все неспроста. И что эта милая женщина, эта уютная квартира вполне могут изменить его судьбу и всю его жизнь к лучшему.
Слишком часто, то что было нельзя становится можно.
В восьмидесятых годах в СССР выпускались отечественные видиомагнитофоны. Достать которые было не менее сложно, чем приобрести к ним видео-кассеты с фильмами разлагающегося Запада. Но токарю четвертого разряда завода АЗЛК, двадцати четырехлетнему Авдюшко, крупно повезло. Благодаря определенному стечению обстоятельств и разного рода совпадениям, видеомагнитофон «Электроника"с одной единственной к нему кассетой, за тройную цену от первоначальной, оказался все-таки у него. Притащив приобретение в общагу, где у ударника коммунистического труда Авдюшко была, в отличие от других, своя отдельная комната, он, завернув драгоценный кусок металла в отрез брезента, спрятал его под кроватью.
Вечерами, тщательно заперев дверь, Авдюшко доставал из-под кровати драгоценное приобретение и подключал к черно-белому телевизору взятому на прокат. После чего с замиранием сердца запускал одну единственную кассету, которая досталась ему через десятые руки не без риска оказаться за решеткой. Поговаривали, будто первый хозяин этой кассеты и видика под следствием за просмотр и пропаганду порнографии. Эта кассета была не с мультиком, не с кинокомедией, не с кино про любовь и даже не с фильмом ужасов – это была порнуха. Такого кино в те времена в Советском Союзе не видел почти никто, тем более рабочие завода ленинского комсомола. Выключив для конспирации звук, Авдюшко, не отрываясь, смотрел на экран, где женщины, внешне как две капли воды напоминающие кого-нибудь из повседневной жизни, вытворяли такое, что не могло даже привидеться во снах и самых смелых фантазиях. А когда на экране доходило до момента, где кудрявая, грудастая блондинка, как будто сестра-двойняшка заводского секретаря профсоюзов, неприступной во всех отношениях Клавдии Ивановны, чей портрет бессменно висит на городской доске почета, ртом удовлетворяла крупного негра, то в этом месте Авдюшко всегда не мог удержаться, и у него происходил обильный выброс спермы.
