– Спасибо, милая, – наконец улучил момент Кратов.
– Угу, – сказала она.
– Тебя, часом, не Риссой кличут?
– Не-а.
– А как?
– Меня кличут Мерседес, сеньор, – хихикнула кроха.
– Значит, единорогами не ты занимаешься?
– Я занимаюсь тем, что растет, цветет и плодоносит, – важно пояснила Мерседес. – А Рисса – дура! – заявила она категорично.
– Отчего же, позволь спросить, она дура?
– Майрон ее выгнал, а она – в слезы! Ничего теперь делать не хочет. Переживает… – Отведя взгляд в сторону, Мерседес прибавила со вздохом: – Но единорог и вправду был красивенький…
– Как погляжу, у вас тут все носятся, как угорелые… за бубосами гоняются… а ты со мной прохлаждаешься.
– Я сегодня старшая по кухне, – сказала Мерседес, состроив печальную гримаску. – Только не надо здесь курить, – неожиданно прибавила она.
– Я и не собираюсь, – удивился Кратов. – А что, бывают гости, которые курят?
– Не-а! Это я так, на всякий случай. Курить вообще вредно, сеньор.
– Отчего же?
– Не знаю. Так все говорят.
Кратов налил себе из кувшина и пригубил.
– Ты это пробовала? – спросил он с опаской.
– Пить пиво тоже вредно, – пожала плечиками Мерседес. – Но бывают гости, которые пьют.
– Я как раз один из этих непонятных типов, – сообщил Кратов, доливая.
– Вы, наверное, какой-нибудь важный сеньор инспектор, – сказала Мерседес со странной интонацией.
– Разве я похож на инспектора?!
Мулатка подумала.
– Не очень, – признала она.
– А ты видала хоть одного живого инспектора?
– Не-а!
– Почему же ты решила, что я – это он?
– Потому что вы, сеньор, ни на кого не похожи.
– Занятно, – пробормотал Кратов. – И все же я не инспектор. – Порывшись в корзинке, он вытащил с самого дна приплюснутый плод, похожий на румяную булочку. – Ха! – сказал он. – Вот уж не ожидал встретить здесь такое…
– Вы знаете, что это?
– Еще бы, – горделиво промолвил он. – Это, голубушка, акрор, иначе говоря – «райское яблоко» из садов прекраснейшего виконта Лойцхи…
– Это акрор с нашей делянки, сеньор, – возразила Мерседес, как показалось Кратову, несколько разочарованно.
«Нешто похвастаться? – подумал Кратов. – Все же, кое-что, чем Земля обязана лично мне…»
– А вот это я не знаю что такое, – сказал он, беря другой плод.
– Померанец! – воскликнула мулаточка с притворным негодованием.
– Апельсин, что ли?
– Почти как апельсин, но не апельсин. Хотя иногда его так и называют: горький апельсин…
– То есть, Зевс, конечно, бык, но не Критский бык… Никогда не видел.
– А вы кого-то ищете, сеньор?
– Угадала.
– Риссу, что ли? – наморщила она носик-кнопку.
– Не угадала.
– А мне не скажете?
– Не скажу, – Мерседес пренебрежительно оттопырила нижнюю губу, и он счел за благо прибавить: – Ты славный человечек, но непременно разболтаешь.
– Ага, – вынуждена была согласиться она.
– А я хочу сделать сюрприз.
– Какой же сюрприз?! Вы даже не прячетесь! – Мерседес вполне взрослым оценивающим взглядом исследовала его стати. – Вас и не спрятать, сеньор, разве что в загоне для бубосов…
– Видишь ли… Тот, кого я ищу, может не узнать меня в лицо.
Карие глазенки распахнулись во всю ширь.
– Вы, наверное, прибыли его убить!
Кратов поперхнулся горьким апельсином.
– Бог знает что ты городишь, – сказал он, продышавшись. – Кто же способен убить живого человека?
– Мы смотрели кино, – рассудительно проговорила Мерседес. – Называется «Ляг и лежи, пока я не ушел»… или что-то в этом роде. Один красивый сеньор в белом костюме и белой шляпе приехал издалека, чтобы убить другого сеньора, который еще раньше, много лет назад, убил его родителей. Так что этот второй сеньор никак не мог знать первого в лицо. Очень похоже?
