– Зачем обезьянам это делать? – изумился Ольгерд.
– Разумеется, незачем. Потому что никакие это не обезьяны.
– Да? И кто же это?
– Я не знаю, – ответила Кендра, и голос ее предательски выдал тревогу.
– Мне это не нравится, – раздельно произнес Ольгерд. – Ох, как мне это не нравится. И знаете что? Напрасно мы не взяли оружия.
– На Ферме оружия нет, – сказала Кендра.
– И это тоже напрасно…
– Послушайте, – нарушил молчание Кратов. – Мне все происходящее не нравится еще больше, чем вам. Но я могу обойтись без оружия. Так что поворачивайте-ка назад…
– Идите к черту, Кратов! – раздраженно откликнулся Ольгерд.
– Ладно, – сказал тот. – Но не вздумайте проявлять чудеса героизма. Вы, учитель Бжет… Тшеч… Ольгерд, отвечаете за госпожу Хименес. Если что не так, падайте ничком и прикрываете ее своим телом.
– С удовольствием! – нервно хихикнул Ольгерд.
– Что вы намерены предпринять? – быстро спросила Кендра.
– Уж найду что, – проворчал Кратов. – Что сказал Тонг, далеко ли до них?
– Метров триста… Вы думаете, Рисса у них?
– Ничего я не думаю…
Лес оживал. Бормотал невнятные угрозы на одной басовой ноте. Над головами людей с сухим шорохом метались летучие мыши. Из непроглядной тьмы доносились неясные вздохи и хруст раздвигаемых ветвей.
Что-то глухо и влажно заскрипело.
Кратов предостерегающе вскрикнул и попятился, тесня своих спутников раскинутыми руками.
Огромное старое дерево, путаясь распяленными сучьями в густой сетке лиан, плавно улеглось поперек тропинки перед самым его носом.
За его спиной Ольгерд со свистом втянул воздух в легкие.
– Не пора ли прикрывать телом?.. – прошептал он.
– Пора, – ответил Кратов вполголоса. – Забирайте женщину и уходите.
– Вместе с вами, – упрямо сказал Ольгерд.
– Марш отсюда! – шепотом рявкнул Кратов. – Вы мне только мешаете!
Кендра вышла из оцепенения и попыталась что-то возразить – Кратов не слушал. Он стоял, напряженно всматриваясь в темноту и вслушиваясь в рухнувшую вместе с подгнившим стволом тишину.
Тишина показалась ему выжидательной.
Продемонстрировано было нежелание принимать гостей. И не без любопытства исследовалась реакция означенных гостей на столь явное и недвусмысленное проявление враждебности.
«Я не испугался, друзья мои, – подумал Кратов. – И ваш немудрящий спектакль в духе Робин Гуда меня не впечатлил. Так что самое время познакомиться».
Удивительное дело: в эту минуту, стоя лицом к лицу с чем-то непонятным, неизвестным и, может быть, даже опасным, он ощущал уверенность и спокойствие. Чего с ним давненько уже не случалось.
«Как хотите, только нынче я пройду эту тропинку до конца!» – пообещал он, одним прыжком перемахивая через поваленную лесину…
* * *
…И сразу же провалился в какую-то смрадную, омерзительно густую жижу по пояс. Наверное, это была ловушка, которую он как старый звездоход обязан был учуять и избежать. Разумеется, если бы все происходило на какой-нибудь Нимфодоре или, не к ночи будь помянута, Хомбо, он держал бы ушки на макушке, мышцы в напряжении, а великолепно отточенное за годы частого употребления чувство опасности – наготове. Но здесь, на детском острове, в специально выхолощенном, как выразился Ольгерд, лесу… Воистину, Земля-матушка способна была вить веревки из своих беспутных сыновей.
Подтянувшись на руках (грунт под ладонями чвакал и полз, и, что самое гнусное, в нем туго и склизко что-то шевелилось), Кратов рывком выдернул тело из ямы. Вся одежда пропиталась тухлой дрянью, а со старой, верной курткой, похоже, можно было попрощаться. Когда он поднимался на четвереньки, из карманов лилось, а в сандалиях хлюпало. Состояние было хуже не придумаешь.
