Женщина устало и безрадостно поглядела на себя в зеркало, не понимая, как можно испытывать какое-то влечение к этим морщинам.
Лидия выключила свет, не дожидаясь мужа, и направилась к постели. Плотные тяжелые облака залепили небо, и лунный свет не мог пробиться сквозь них, чтобы хоть как-то осветить происходящее на Земле. В комнате царил беспросветный мрак, поэтому женщина, глаза которой ещё не привыкли к нему, осторожно и сосредоточенно шагала наощупь, босой ногой касаясь деревянного пола перед собой.
Вдруг из темного пространства на Лидию налетела крупная фигура, и мощью своего тела придавила её к стене. Падение испуганного сердца не успело вылететь криком из её груди, широкая ладонь намертво стиснула рот женщины.
Лидия подняла глаза на своего захватчика из мрака. Эдуард прижал к стене её голову своим лбом, она чувствовала его горячее дыхание на своем лице. В темноте белки его глаз хищно поблескивали. Мужчина, не отрываясь, смотрел на неё, но ничего не говорил. Его тело было жарким и влажным, женщина не могла сказать, сколько одежды на нём осталось в данный момент.
Лидия постаралась оторваться от стены, оттолкнувшись ограниченными в движении руками, но её попытка была тут же прервана грубым толчком Эдуарда, обратно швырнувшего её к стене. Женщина больно стукнулась своими костями о деревянную панель, волна от удара пронеслась по всему дому.
– Не шуми! ― Эдуард прошипел ей в губы, словно дьявольский змей, ― разбудишь Розу.
Лидия вздрогнула и замерла на месте. В этот момент она боялась своего мужа. Он вел себя так пугающе, лишь однажды. То была жестокая ночь, и Лидия не хотела бы её повторить или никогда бы не призналась себе, что хотела.
Ротенгоф замахнулся на неё рукой, и женщина зажмурила глаза. Его кулак, стремительно подлетая к её лицу, замер в последнее мгновение, трясясь от неведомой силы, что управляла мужчиной в этот момент. Эдуард, едва касаясь, провел большим пальцем по губам жены, держа её за подбородок. Лидия не смела открыть глаза. Подушечки его пальцев аккуратно прошлись по её шее, проскальзывая под круглый вырез сорочки. Мужчина стянул бретельку и оголил плечо женщины.
Лидия чуть приоткрыла глаза, но не поднимала. На её муже не было никакой одежды.
Эдуард увидел, что жена рассматривает его, злорадно улыбнулся и поднял её лицо наверх, чуть придушив. Лидия захрипела, от такой хватки, но Эдуард быстро опустил её шею и прикоснулся к ней губами, кончиком языка прокладывая дорожку к обнаженному плечу.
Сквозь её приоткрытые засохшие от частого испуганного дыхания губы вырвался едва слышный стон. Ужас и наслаждение смешались у Лидии в груди, капая своей ядовитой смесью вниз и стекая липким кипятком между бедер.
Зубы мужа прикусили её бледную кожу. Лидия потянула свою руку, чтобы дотронутся до его мокрых волос в темноте. Но Эдуард резко схватил её за запястье и увел наверх, давая понять, что он руководит процессом.
Лидия ощутила себя, словно в наручниках. Она отдавалась этому заточению, ощущая себя гадко и безвольно, но в самом темной глубине своей души изнемогала от наслаждения своей беспомощностью.
Эдуард ещё сильнее прижал её к стене, одной рукой подхватил и отодвинул её бедро в сторону, едва прислоняясь своим телом.
Лидия не успела ощутить его томящуюся от возбуждения плоть через свои хлопчатобумажные трусы, как мужчина ловко взял её другое бедро и оторвал от земли, мгновенно бросая жену на стоящую в метре кровать.
