Блуждающие в Хроносе - страница 40

– Вы конечно же правы капитан, но не сочтите за дерзость, могу я иногда брать его с собой, демонстрируя ему этот самый жестокий мир?

Ингольф долго смотрел на лейтенанта и, со вздохом и чутким пониманием, спросил:

– Он ваш внебрачный сын. Верно?

Ялмар, пытаясь держать себя в руках, опять глянул на Томми, который, подавляя смех, покраснел так, что его могло просто разорвать от нереализованной истерики.

Ворюга, взяв на себя инициативу и не оставив шанса шефу отбрехаться, решил ломать комедию до конца:

– Все хорошо, папа. Хорошо, что ты наконец можешь с кем-то поделиться, – положив руку на дёргающееся плечо Ялмара, подбодрил его сынок.

Воин с глубоким вздохом зажмурил глаза и нервно мотая головой в отрицании происходящего, признался:

– Да, капитан, вы нас раскусили.

– Ну, не всегда наши дети берут от нас самое лучшее… – сочувственно проговорил Ингольф.

– Ступай… в архив, – сжав челюсть, проговорил счастливый отец сыну.

– Заверяю вас лейтенант, что всё останется между нами, ни к чему придавать это огласке, – заверил Ингольф.

– Вы очень наблюдательный человек капитан и понимающий, – поблагодарил его Ялмар.

Томми, довольный сложившейся ситуацией, развернулся и вприпрыжку последовал приказу, планируя сначала зайти в корчму, дабы подлечить голову.

– Ну спасибо, Томми, – пробубнил себе под нос воин, глядя вслед удаляющемуся сыну.

Доган проснулся на большой кровати с балдахином на шелковой простыне, укрытый бархатными одеялами. Он лениво потянулся к колокольчику и позвонил в него дважды, спустя пару мгновений забежала служанка, отдёрнула тяжёлые шторы и комнату озарило рассветными лучами солнца, обдав утренней прохладой. Встав и потянувшись, он проследовал на балкончик с небольшим столом и соломенными стульями. Спустя пару минут служанка принесла большое серебряное блюдце и сняла клош, предоставив взору учёного маленький кофейник с дымящимся кофе, стакан сока, бутерброды из цельно зернового хлеба с отрубями и ломтями красной рыбы, омлет посыпанный ароматными травами, небольшую тарелку с порезанными кусочками фруктов, румяные булочки посыпанные корицей и масленицу с порезанными на кубики маслом, а справа лежал маленький цветок лилии.

– Изволит ли господин принять ванну?

Доган кивнул, отхлёбывая глоток кофе.

– Прямо как дома, – произнёс он, вколов цветок в растрёпанные волосы.

Новоиспечённый ученик чародея прождал под дверью три часа, прежде чем раскрасневшийся и пошатывающийся Вульдред прибыл в составе процессии из грузчиков, несущих тяжёлые ящики к двери лаборатории. Отворив её, он указал место, где всё оставить.

– Чего стоишь, болван? Тебя ждём, – пригласил он Догана пройти внутрь. – Эти ящики вскроешь и расставишь по местам содержимое. Все сделано из стекла, и если разобьёшь хоть одну колбу, насыплю тебе эти осколки в сапоги и будешь так ходить остаток жизни, – закончил он инструктаж.

– Я все сделаю аккуратно, мастер, – заверил чародея, кроткий помощник.

– А эти, – он указал на четыре небольшие металлические коробки, сложенные у него на руках башенкой, – не трогай.

Вульдред поставил свои коробочки на ближайший стол, подумав секунду, взглянул на своего ученика и недовольно фыркнув, засунул коробочки в сундук, защёлкнув его на ключ. Подойдя к двери остановился и ещё с пару секунд смотрел на Догана затуманенным взглядом, в надежде услышать возражения или препирательства, но устав от вида помощника, что стоял, сгорбившись и раболепно ожидая приказов, махнул рукой и что-то пробормотав, удалился.