Соседи, близко к сердцу приняв беду, то и дело подходили к скамейке, на которой расположились погорельцы, жертвуя кто деньги, кто куртку, подушку или одеяло. Вскоре собрался приличного размера баул, завязанный из потрепанного верблюжьего одеяла. И все же надо было срочно какую-то одежонку купить дочери, которая находилась в детском саду и не знала, что произошло. Хорошо, что на дворе лето и до наступления холодов еще есть время справиться с бедой.
Подруга юности Евдокии Петровны – тетка Клавдия – неожиданно предложила кров в своем маленьком доме.
– Евдокия, живи с Николаем пока у меня в тесноте, да не в обиде. Жалко, Маришку с Оксанкой принять негде, так ведь у нее муж законный имеется, может, он и позаботится, али как?
– Муж – объелся груш, – тихо пробормотала Марина, уставившись на обгоревшие руины. – За несколько минут с двухлетней дочуркой на руках осталась без крова. Я у Алевтины поживу пока, а там видно будет…
В надежде на временное гостеприимство Алевтины, Марина все с той же сумкой с сосисками вернулась в магазин, у входа перед закрытыми дверями собралась взволнованная толпа страждущих полакомиться свежим дефицитом.
– Что не открываешь, Маринка, обед уже давно закончился! – закричала тетка Валя, устав от варки студня из позавчерашних свиных ног.
– Не кричи, тетка Валя, не гуляла я и не обедала, беда у меня, дом сгорел!
– Придумаешь тоже, только бы не работать! – взбесилась толпа неугомонных голодных пенсионерок и мамочек с колясками.
– Неужели никто не слышал про пожар на улице Лесной? Вот бабы! Нечего трещать языками, сейчас открою…
Собравшись с духом, продавщица протиснулась в подсобку, в которой корпела над отчетными документами Алевтина.
– Ну что там у тебя? Что случилось?
– Дом сгорел, в один миг, представляешь, все пропало, ничего не осталось, мамка только документы и деньги успела вынести…
– Ой, мамочки! Ужас-то какой! Живы все?
– Слава Богу!
– Вот и не печалься, добро – дело наживное. Что думаешь делать?
– Пустишь к себе пожить вместе с Оксанкой?
– А чего ж не пустить? Живите! Только сначала с оголтелой толпой покупателей придется разобраться, еще немного и магазин разнесут, а то, чего доброго, и подожгут…
– Типун тебе на язык! Спасибо, подруга! Я поживу недолго, мы обязательно что-нибудь придумаем!
До конца рабочего дня справившись с шумными покупателями и распродажей дефицитных колбасных изделий, Марина закрыла магазин на замок с засовом ровно в шесть вечера, чтобы успеть в детский сад за Оксанкой.
– Привет! – услышала за спиной приятный голос и обернулась. – Это тебе! – недавний знакомый нежданно-негаданно встретил ее с цветами.
Красивый букет белоснежных роз после пепелища на месте родного дома показался чем-то нелепым, из области недосягаемого и непостижимого космоса.
– Спасибо, Данила, мне и поставить-то некуда теперь…
– Почему?
– У нас сегодня дом сгорел… дотла…
– Все живы?
– Да, спасибо…
– Вот и хорошо… Значит, сейчас куда? – Данила обнял женщину за хрупкие плечи, нежно погладил по соломенным волосам и мягко притянул к себе.
От прикосновения крепких и заботливых рук Марина вдруг испытала безрассудное, прежде неведомое чувство защищенности, как будто навеки вымощенная каменная крепость возникла вокруг и ничего более не страшно.
– В детский сад за дочкой… – прошептала Марина и заплакала.
