Блуждающий во лжи - страница 8

И повесила трубку. Могу поклясться, она улыбалась.

Леденец пососать… Я откинулся на своем кресле, запрокинув голову с оскалом на лице. Из меня вырвался неконтролируемый смешок.

– Пососи леденец, детектив. – передразниваю её, усмехнувшись, и отдаю должное за подобный сарказм. Эта заноза в заднице встанет мне поперек горла костью, от которой я задохнусь и сдохну, как драный пес. Мне начинает нравится это сотрудничество с федералами. С одной конкретной, ненормальной и видимо, такой же недотраханной как я, бестией.

Я набрал Мадсу.

– Звонок от тебя, в будний день… Мужик, пугаешь. – я смеюсь, пропуская волосы сквозь пальцы и взъерошиваю их.

– Тебе разве не доложили еще, о святом Джесуа на кресте в центральном парке? – разваливаюсь на диване и прикрываю глаза, потирая их пальцами. Чувство, будто из меня все соки высосали.

– Я только с самолета, еду в Бюро. Новости даже не открывал, 16 сраных часов в небе с плоской задницей. – он тяжело вздыхает. – Всё так плохо?

– Если не считать того, что из трупа старика сделали скульптуру Святого, президент требует посадить ублюдка за решетку уже завтра, а меня приставили к Одетте Лаверье, – всё как обычно.

– Лаверье?! – он почти кричит в трубку и мне приходится отстранить телефон от уха. – Блять, мужик… Сочувствую.

– Всё так плохо?

– Если не считать того, что она злобная сука, вечно трахающая мозги, и ты в полной жопе, – всё как обычно. – я посмеиваюсь, сам не понимая, от безысходности или потому, что испытываю от этого факта странное удовольствие.

– Кто бы мог подумать, выглядит, как ангел. – закатываю глаза.

– Ты с ней не разговаривал, что ли? – друг моего сарказма не понял.

– Ну… она сказала, что у меня классный член. – издаю смешок и потираю вспотевшую ладонь о ткань брюк.

– ЧТО БЛЯТЬ?! – кажется, я оглох. Держу пари, водитель такси, с которым он сейчас едет, оглох тоже. – Мы сегодня идем в бар и это, блять, не обсуждается.

Он отключается, не дождавшись моего ответа и я посмеиваюсь. По всей видимости, это фишка всех агентов ФБР. Через минуту, телефон издает звук пришедшего сообщения и я открываю геолокацию бара, в котором мы с Мадсом встречаемся вечером, после работы.

Место приличное, мне пришлось заехать домой и переодеться в более подходящие брюки и рубашку, верхние пуговицы которой я не стал застегивать. Добравшись на такси, я сунул на чай водителю пару лишних купюр и направился к заведению. Бар был в старом здании театра. Колонны, балконы, хрустальные люстры и красный свет прожекторов создавали атмосферу античности, схлопнувшейся с современностью в невероятном тандеме. Танцпол был небольшим и сейчас – пустовал. Немудрено, на часах было всего десять вечера. Внутри, меня уже ждал Мадс.

– Что за пидорская рубашка, узкоглазый? – друг встречает меня объятиями и похлопывает по спине, когда мы садимся за барную стойку.

– Ты охуел, таракан? Это итальянский шелк. – я протестую на это нелестное высказывание о моем тонком вкусе, но смеюсь.

– Я так и сказал. – Мадс пожимает плечами и подмигивает мне, мы заказываем виски и решаем пока остаться здесь.

– Тебе адрес магазина скинуть? – усмехаюсь.

– Естественно. – уже смеюсь с него и достаю телефон, чтобы сделать это прямо сейчас.

Мы познакомились с Мадсом лет семь назад, когда нам обоим еще было по двадцать пять – зеленые и наивные, мы раскрыли первое в нашей практике, дело о серийном убийце. Это было тяжело, как морально, так и физически. Эта тварь на ножках, не заслуживающая жить и сдохнувшая на электрическом стуле, насиловал детей, оставляя на их телах по 50, а то и 80 ножевых ранений. На такое способен только самый настоящий монстр. Первые, и самые зверские на моей памяти по сей день, убийства. Именно это дело стало решающим в моей, и в карьере Мадса. Он стал аналитиком профиля личности в ФБР, а я, остался в полиции, сначала в отделе по борьбе с серийными преступлениями, а после, тут – в кресле комиссара полиции. Спасибо старику Ричарду. Удружил, посадив на свое место и свалив в отставку.