Блюз поребриков по венам - страница 3

А вас когда-нибудь звал к себе на работу дракон?

***

По дороге на Канонерский остров попала в три пробки, самая большая оказалась как раз в Канонерском тоннеле – маленьком игольном проезде между городом и островом. Там в глубокой луже застрял автобус. Я только и успела раскрыть папку с информацией на нового «видящего».

Несколько лет назад у меня состоялся серьезный разговор с начальником, в котором я пр***осила его больше не вербовать работников лично. Уж очень пугающим показался мне мой опыт.

Станислав Аристархович ожидаемо обрадовался, престарелому дракону только волю дай спихнуть лишнюю работу на кого-то другого. Он доверил знакомство с потенциальными «видящими» мне.

В мои задачи входило: наблюдение, оценка потенциала, вербовка и адаптация.

К слову, нынешний мужчина должен был стать моим первым заданием в роли вербовщика.

К делу следовало подойти аккуратно и не спугнуть дичь.

Полицейский на фотографии в деле выглядел привлекательно. Брюнет, серые большие глаза, лёгкая небритость. Он явно подражал оперативникам американских сериалов. У таких людей должна быть приятная улыбка.

БАМ!

Меня ощутимо тряхнуло. Мою “КИА Рио” значительно расплющило. Пока я пялилась на морду небритого мужика, какая-то скотина въехала мне вбок! Как, скажите, можно не увидеть еле ползущую машину?!

Вылезла из своей деточки, угодила по щиколотку в лужу и пригрозила кулаком небесам. Те намёк поняли и разродились мелким нудным дождём.

Обожаю Питер.

2. ГЛАВА 2. Проблемы коммуникации

ГЛАВА 2. Проблемы коммуникации

Клим

Утро любого дня не бывает добрым, если тебя вызывает начальство на ковёр. Моё начальство любит это дело: показательную порку. Знает в ней толк и раздаёт кнуты направо и налево, оставляя пряники себе.

Вот и сегодня Глеб Анатольевич Авсейков, полковник юстиции и наш непосредственный начальник, собрал подчинённых тесным кружком в семь человек (остальные разбежались по отпускам) и имел нас и в хвост, и в гриву. Изощрённо так, с выдумкой подходил к делу и с огоньком.

– Близится конец месяца! – орал он, фонтанируя слюной, оскорблениями и угрозами. – Премии лишу, бакланы! Чтобы план по раскрываемости был выполнен! – и, немного подумав, добавил: – И перевыполнен!

– Это как? – совершенно не вовремя встрял Ромка. Он у нас ещё молодой, зелёный, как незрелый кислый виноград, но хваткий, подаёт надежды, что однажды станет вполне приличным следаком. Но сейчас влез ой как некстати, за что отхватит люлей в кабинете от меня и ребят.

А пока я лишь слегка (так, что Ромашка подпрыгнул и зашипел от боли) наступил ему на ногу. А чего он лезет к Авсейкову? Это же теперь надолго! А был шанс, что полковник уже проорался и распустит нас по делам, но теперь надежды нет, не в ближайший час точно.

– Да кАком кверху! – громыхнуло в кабинете. – Сами убьётесь! А коллеги по отделу будут это дело раскручивать! Мне нужен десяток раскрытых дел в месяц, ясно?! Три жмурика всплыли на Канонерке! Три!!! А вы тут штаны просиживаете! Живо на место! Чтоб каждую песчинку перетрясли, но раскрыли это дело! Вечером доложить!

Мы недружным строем прошелестели, что нам всё ясно, и всё-таки были выпущены на волю.

– Котёночкин, задержись! – гаркнуло начальство, когда я был уже почти в коридоре, одной ногой, так сказать, на свободе.

Рядом заржали коллеги, которые вот уже лет пять неадекватно реагировали на мою фамилию. Молодая секретарша Зоенька тоже хихикнула, Ромка засвистел известную всем мелодию из «Семнадцати мгновений весны», Сашка громким шепотом, так что услышали все в коридоре, выдал: