Читать онлайн Лина Леманн, Елена Третьякова - Мои. Этим все сказано

1. Пролог

— Ты не выживешь на улице, — звучит из теплого салона. Слова Виктора как пощечина, хлестко обнажает очевидные вещи. — Вы не выживете на улице, — поправляет он, когда Серёжка, прячущийся за моей спиной, выглядывает, чтобы дернуть меня за руку.

— Мам, мне холодно, — жалобно тянет сынишка и зябко ежится. — Пойдем домой.

У нас больше нет дома — хочется крикнуть что есть мочи, но я не могу. Я буду беречь моего сына и мою ещё нерожденную крошку от этого стресса. Они ничего не должны узнать.

— Твою мать, Виолетта, если о себе думать не хочешь, подумай о детях! — раздраженно цедит Виктор.

А я стою. Смотрю на дорогущий автомобиль врага моего отца и понимаю, что это единственный человек, который предлагает мне помощь, несмотря на огромное число знакомых и друзей нашей семьи. Как так получилось? Ведь на заключении сделки был не только он, но и другие. Только они отвели глаза. Не предложили даже чашки кофе.

— Ну ты и дурешка! — слышу совсем рядом. Когда Виктор успел покинуть салон и встать рядом? На плечи опускается тяжелое теплое пальто, пахнущее владельцем. — А тебя как зовут, пацан?

— Серёжа… — тихо произносит сын, но его услышали.

— Сергей, отличное имя. Ты голоден?

— Ага, — активно кивает. Я не вижу, просто чувствую, как его черноволосая голова трется о мою ногу.

— Что же, Серёжка, сейчас я отвезу вас в теплую квартиру, туда же закажем ужин. Ты что любишь?

— Макдональдс, — еще увереннее выдает сын.

Ловлю укоризненный взгляд Виктора.

— Если любит, не значит, что ест постоянно, Виктор Алексеевич, — огрызаюсь.

— О, снежная королева оттаяла! — одними губами улыбается мужчина, распахивает передо мной дверь. — Садись уже, царевна Несмеяна. Нечего мерзнуть.

Я соглашаюсь на этот шаг. Делаю его. Не ради себя, ради детей.

Вместо того чтобы сесть в открытую дверь, открываю другую, заднюю. Сын понимающе плюхается на кожаное сиденье.

— Помочь? — спрашивает Виктор, глядя на мои раскорячивания в попытках пристегнуть ребенка. Да, на восьмом месяце беременности нагибаться тяжело, но я сама позабочусь о своих детях!

— Не стоит, спасибо.

— Ладно.

Мы огибаем машину, Виктор все равно открывает для меня дверь, подает руку. Я сажусь. Звук хлопка двери резко отдает по нервам. Мужчина занимает водительское место. Заводит мотор.

Наклоняюсь почти к самому уху своего спасителя. Не верю я в его благие намерения. С этого дня я перестану плыть по течению.

— Если хоть что-то сделаете с моими детьми или будете меня шантажировать, убью, — тихо обещаю, чтобы Серёжка не слышал.

Всем привет! Наконец-то эта история увидит свет. Вас ждут эмоции на разрыв, сложные решения, сомнения и, конечно же, та самая большая любовь.

Лайки и комментарии очень подпитывают наших муз работать усерднее! ;) Да и просто это очень приятно.

2. Часть I. Глава 1

Ехать оказывается недалеко, всего-то через парк.

Виктор привозит нас в новый недавно отстроенный жилой комплекс с видом на реку. Когда папа покупал нам с Ильёй квартиру, этих домов ещё не было. Позже, гуляя с Серёжей в парке, я поглядывала на эти малоэтажки. Мы обсуждали с Ильёй варианты покупки новой квартиры или даже дома в пригороде, чтоб жить на природе, но…

На глаза наворачиваются слезы боли и злости. Этим планам не суждено сбыться. Как и многим другим. Мои мечты умерли под завалами рухнувшей в одночасье жизни…

Так, конечно, бывает, но я никогда не думала, что это случится со мной. Мной, которую папа всегда берег от любых потрясений, проблем и неурядиц.

На улице зябко и промозгло. Идет мокрый снег. Я сильнее кутаюсь в пальто, пропахшее владельцем. Ядреная смесь свежего морского одеколона и личного пряного запаха.

До квартиры Виктора идём молча. Мужчина – уверенно и спокойно, я семеню с сыном следом. Мыслей ноль, даже истерика, накатившая сначала, куда-то отступила. Как будто выключило эмоции, стоило сделать шаг в направлении чужого дома. Или я просто устала и перестала воспринимать удары судьбы, что сыплются на меня как из рога изобилия. Разве может быть хуже?

— Проходите, будьте как дома, — Виктор приглашающе машет вглубь квартиры.

Серёжка тут же скидывает ботинки. Он напуган последними событиями, замёрз, устал и к тому же голоден. Даже не одергиваю его, когда он неловко пристраивает куртку на консоль в прихожей и бежит в комнату.

Мне же, чтобы снять сапоги, нужно присесть. С моим животом уже не нагнуться. Но Виктор, неожиданно уловив эту мелочь, присаживает передо мной на корточки и расстегивает молнию на сапоге. Медленно. Играючи. Отчего-то эти чужеродные прикосновения даже через джинсы чувствую. Как будто гладит. Разве что на колени не встал.

Я бы никогда так не сделала. Это слишком!

Виктор и так получил все, что хотел, а теперь унижается. Или это игра? Я все ещё не раскусила его. Подумаю об этом завтра, как говорила Скарлетт О'Хара.

Тем временем Виктор помогает снять один сапог, потом другой. Это прямо ортопедический оргазм, когда отекшие ноги больше не чувствуют давления обуви.

В последние недели мне было не до шопинга, я не успела купить нормальную обувь. А теперь… А теперь я осталась даже без сумки в роддом, которую частично успела собрать.

Виктор встаёт на ноги и я, не успев отвести глаза, чтобы скрыть факт разглядывания, попадаю в плен его карих глаз. Что-то мимолетное мелькает на лице мужчины, что-то похожее на нежность, но быстро исчезает под маской равнодушия.

А у меня предательские слезы вот-вот готовы вновь брызнуть из глаз. Но я же теперь сильная, я плакать не буду. Не при нем.

Только…

— Виктор Алексеевич, мне даже не дали вещи собрать, — не знаю, зачем я говорю об этом мужчине. Постороннему, чужому, врагу… Единственному, кто помог и не оставил меня с сыном на улице. В глазах щиплет, я заказываю глаза наверх, чтобы не расплакаться. Получается откровенно плохо.

— Разберёмся, — уверенно кивает и помогает снять мне куртку.

На мое обращение по имени-отчеству кривится, но не перечит. А я не могу по-другому.

Обнимаю себя за плечи. Даже стыдно за легкие синтепоновые куртки, в которых мы с сыном приехали. Верхняя одежда у нас тоже не по сезону. Шубка из норки, песцовая шуба и отличный комфортный пуховик со вставкой для живота остались висеть в гардеробной. Нас с Серёжкой вытолкали в том, что висело в коридоре.

Я опять пытаюсь сдержать слёзы. «Я сильная, я все смогу, я выстою» — как заклинание повторяю про себя и даже не улавливаю, о чем спрашивает Виктор.

— Ты меня слышишь? — спокойно уточняет.

— Да, я…Я слышу вас, — киваю и поднимаю на него глаза.

Высокий он, на голову выше Ильи. Нет, об этом человеке думать точно не стоит. Не сейчас.

— Я говорю, что можешь прилечь в гостевой спальне, пока не привезли ужин. Что тебе заказать? — спрашивает, уткнувшись в телефон и изучая пестрое меню на экране.

Мне же хочется скрыться в тишине отдельной комнаты.

— Не знаю, я не голодна, — пожимаю плечами. Мы стоим рядом, но я совершенно не знаю, как вести себя. Чтобы уйти, спросить разрешение, что ли? Своевольничать? Какой линии поведения этот человек от меня ждет?

Виктор хмурится, отрывается от телефона. Карие глаза смотрят внимательно и как будто осуждающе.

— Так не пойдет, Ви. Тебе надо сейчас хорошо питаться и отдыхать.

Ви. Так меня только папа называл. Для близких я Виола, для остальных — Виолетта.

Хочется поставить нахала на место, только у меня совсем нет сил. Ноги гудят. Поэтому я просто соглашаюсь:

— Да. Тогда, может, лазанью? И овощной салат. А Серёже суп. Он любит с вермишелью. И котлетки. Только не берите картофельное пюре, он его не ест. И никакого Макдональдса.

— Как я его понимаю! Терпеть не могу пюре, — искренне произносит Виктор.

Это его нелепое замечание вызывает у меня лёгкую улыбку.

— Вот. Ты уже улыбаешься. На десерт что предпочитаешь?

— Торт с орехами. Но… — Замолкаю. Смотрю в сторону на дверь ванной, чтобы произнести самое ужасное и унизительное признание, которое мне доводилось. — Денег у меня нет, — как дура развожу руками.

Все, сказала. С меня тебе нечего взять. Совсем нечего. Даже тысячи в кармане нет.

— Боже, Ви. Ты сейчас убила во мне мужчину! Я, по-твоему, не в состоянии вас прокормить?! — злится Виктор неожиданно.

Я даже опешила.

— Вы-то в состоянии, просто я до сих пор не понимаю, зачем это вам, — тихо и как будто оправдываюсь.

В ответ только тишина. Виктор не собирается ничего пояснять. Ладно, я об этом подумаю завтра… или когда высплюсь.

Может, я проснусь, и все окажется сном? Папина болезнь, предательство Ильи, вся та нескончаемая череда бед, что обрушилась на меня. Но, похоже, что все это правда. И как это пережить, я не представляю.

И вот уже из комнаты бежит Серёжка, обхватывает меня ручонками, утыкается носом в живот.

— Мама, там из окна реку видно! Красиво, — сынок слегка картавит, мы запустили эту проблему в последние месяцы, а надо бы подумать о занятиях с логопедом. Потом, когда папа поправится.

— Это здорово, сыночек, — обнимаю Сережку за плечи. — Пойдем помоем ручки, как раз привезут еду.

— Вторая дверь слева, — подсказывает Виктор.

В ванной оказывается, что раковины расположены слишком высоко для пятилетнего ребенка. И мне его никак не поднять — тяжело. Стою растерянно, не понимая, как мне быть, когда входит Виктор и подхватывает Серёжу на руки. Просто. Даже не спрашивая разрешения.

Сынок намыливает руки и долго и обстоятельно смывает пену, вода стекает по его рукам и капает на брюки Виктора. Я пугаюсь, что он сейчас начнет ругаться, но мужчина только слегка улыбается губами.

— Да, это надо будет как-то решить, — задумчиво произносит он.

— Дома у меня есть специальный стульчик, — простодушно отвечает Серёжа.

— Покажешь мне какой, я куплю, — Виктор берёт из шкафчика новое пушистое полотенце и протягивает моему сыну.

— Зачем?! Сегодня так перекантуемся, а завтра…

Но Виктор не даёт мне договорить:

— А завтра что? На улицу пойдешь? С пузом и сыном? Ви, не дури. Пока не вернёшь квартиру и не разберёшься со своим муженьком, можешь спокойно жить у меня.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он опять перебивает:

— Про неудобно — это в армию, они расскажут, как неудобно и с чем его едят. А если ты про благодарность — то можешь оставить при себе.

И он, резко развернувшись, выходит из ванной комнаты. Кажется, я смогла разозлить Виктора. Хотя чем?

До ужина решаю воспользоваться предложением Виктора и прилечь. Серёжка тоже хочу забрать с собой в комнату, но не представляю, чем его занять. В сумке вместе с документами, что мне милостиво разрешили забрать новые хозяева квартиры, я нашла одну машинку. Ну хоть что-то.

Даю игрушку сыну и прошу спокойно поиграть на ковре, пока я полежу.

— Мамочка, ты же просто полежишь? Ты же не как дедушка?..

Ох, малыш! Я сразу понимаю, что сынок имеет ввиду.

Инфаркт у папы случился, когда мы с Серёжей были у него в гостях. Папа резко схватился за сердце, побледнел, тяжело дышал и стал оседать на пол, когда мы обсуждали его день рождения. Это было ужасно! Я очень испугалась, дрожащими руками вызвала скорую. Сережа запаниковал, я пыталась его успокоить. Благо, что врачи приехали быстро. Папу забрали в больницу и сразу отправили на операционный стол.

— Сереженька, я просто устала и чуть-чуть отдохну, — я пытаюсь улыбнуться и глажу лохматую макушку сына, примостившегося возле меня. Усталость, как каменная плита, придавливает меня, и я выключаюсь.