В тот день я практически неслась домой, забежала за продуктами, чтобы успеть приготовить праздничный ужин. Три месяца. Дата. Повод для радости. Для чего-то особенного. Что удивит его. Что покажет моему мужу – я, как и он, способна изобретать способы добиваться новых чувственных переживаний для нас. Мне попадается на глаза вывеска недавно открывшегося сексшопа. И я поддаюсь порыву и сбегаю по ступенькам в полуподвальное помещение. Краснею и дико смущаюсь, рассматривая тамошний ассортимент. Выбираю. Бегу домой. Вздрагиваю от предвкушения, фантазирую о том, какое лицо станет у Матвея. Как сильно он заведется. И даже чуть-чуть сокрушаюсь, что завтра на работе опять буду засыпать на ходу, потому что ночью вряд ли светит поспать…
А потом… шок, боль, обида. Искаженное гневом и презрением любимое лицо. Жестокий оскал, мерзкие обвинения и отвратительные оскорбления… «Мало тебе, шлюха, да?! Тебе мало одного моего члена, шалава?!»
Вот и вышло, что мало. Можешь торжествовать, Швец. Ты видел меня насквозь.
Рвано вдохнув и выдохнув, я решительно тряхнула головой и тщательно умылась ледяной водой, стремясь смыть остатки позорного румянца со щек.
– Какого черта ты позволила им прийти сюда, дура? – спросила у своего отражения еще раз. – Совсем рехнулась?
Вытеревшись, я распахнула дверь ванной. Момент безумия уже случился, испорченность и грязь вылезли из меня наружу, этого факта уже не изменить. Но не позволять же себе теперь барахтаться и дальше в этой грязи, утопая окончательно, до крайней степени потери самоуважения. Я не готова сдаваться и собираюсь сохранить хоть какую-то часть себя неизмаранной.
Шагнула в коридор и услышала глухой зверский рык Лекса:
– Ты вообще соображаешь какое это, сука, конченое блядство? Кто так ведет себя?
Вот тут полностью согласна с оценкой произошедшего, но выслушивать данное мнение от того, кто в этом же принимал активное участие не собираюсь.
– Отвали, Лекс! – это уже Алексей. – Лично я не вижу в этом ничего конченого. По мне – так все было супер. Девочка кайфанула, мы тоже, чего теперь пениться и корчить из себя зажатую консерву? Лично я за то, чтобы продолжить в том же духе. Или сбрешешь, что самого не вставило?
– Да ты, бля…
– Никто ничего не будет продолжать! – почти закричала я, вставая в дверном проеме кухни. – Вы оба уходите. Немедленно.
Братья повернулись ко мне, оба такие огромные и разные. Брюнет Лекс гневно оскаленный, будто готов броситься подобно хищнику. Блондин Алексей довольно ухмыляющийся и тут же буквально обливший меня мигом загоревшимся похотью взглядом.
– Ксюха, ты… – шагнул в мою сторону Лёша и я, не выдержав попятилась и выставила руку, обрывая его.
– Вон! Немедленно.
– Он уходит, я остаюсь, – заявил Лекс, тоже шагая ко мне.
– Ни хрена! – Вот теперь гневом исказилось и лицо второго брата, а воздух потяжелел от агрессии, в мгновение ока погружая меня в атмосферу моего недавнего прошлого. – Я никуда не пойду. Не потому, что ты так решил, Лекс. Тут решает только Ксюха.
– Я решила. Вы уходите оба, и больше мы не видимся. Никаких продолжений и повторений не будет, – отрезала я с максимумом доступной мне сейчас твердости.
– Вот уж точно. Такого мы повторять не станем, ясно? – последнее было Лексом адресовано конкретно брату. – Но я не уйду до тех пор, пока не обсудим и не решим, что дальше.
– Нет, уйдешь. Вы оба. И я не намерена продолжать этот идиотский спор. Это мой дом, и я требую, чтобы вы убрались.
