Врач (равнодушно): Все пострадали от эпидемии.
Инна: Я хочу услышать: да или нет? Или вы забираете моего сына?! Или он умирает в машине?! Хотите, я заплачу?!
Пауза.
Врач (смотрит в окно): Сколько?
Звонит мобильный телефон. Врач лениво достает его. Увидев на дисплее номер, торопливо включает.
Врач (в телефон): Слушаю, Виктор Степанович, я весь внимание. Вы думаете, простатит? (на секунду прикрыв трубку рукой, шепчет Инне) Приводите мальчика. Договоримся.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс откладывает бинокль. Достаёт карандаши и бумагу, рисует полицейских. В центре листа среди малорослых человечков высокий человек-монстр, прикованный короткой цепью к охраннику – Звонарев. Снова поднимает бинокль, всматривается в полицейских.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Каргин подходит к табло, стучит пальцем по прибору. Сзади подскакивает МАМЕД (40 лет), управляющий на заправке, тучный, потный, суетливый, с чётками в руках. Каргин указывает на Звонарева.
Каргин: Этот урод пытался угнать «Мерседес»? Он был один?
Мамед (пучит глаза): Один! Мамой клянусь, один! У, зомбак вонючий! Машину с собакой остановил. Водителя выкинул, машину угнать хотел. Пуделя твоего, говорит, приказано вывезти! У него «синдром Звонарева»!
Каргин (недовольно морщась): Ладно, Мамед. А бензин он зачем вылил на землю?
Петрович: Целых шесть тонн!
Мамед: Поджечь всех хотел, когда настоящий врач прибежал. Нет, говорит, таких синдромов Звонарева. А вот синдром бандита с большой дороги есть.
Каргин (Звонареву): Тащи сюда свои кости!
Звонарев усмехается, вальяжно подходит к Каргину. Конвоир вяло тащится сзади.
Каргин: Это правда? Шесть тонн?
Звонарев: Да что вы, начальник?! Сказок не читали! Это же «Тысяча и одна ночь». Вы на его рожу взгляните! Клейма ставить негде.
Каргин (усмехаясь, смотрит Звонареву в глаза): На тебе тоже.
Полицейский с автоматом жезлом разворачивает машины, подъезжающие на заправку. Высунувшись, водители спорят с ним.
Группа экспертов, не спеша, отходит под навес. На залитой солнцем площадке остаются Звонарев и конвоир.
Петрович: Жулик твой Мамед. Врет и не краснеет. Он же налево торгует! Списал под него весь бензин. Стратегические запасы!…
Каргин (смотрит на часы): И что теперь делать?
Петрович: Беглый не виноват. Я бы его втихаря вывез обратно. (тихо) Слушай, Каргин, будь человеком, а?! Не сдавай парня спецназу! Они же его с этим бензином подставили… а теперь машинами разорвут.
Каргин (отвернувшись, разглядывает пейзаж за машинами): Петрович, за что тебя до войны из футбола поперли?
Петрович (пожимая плечами): Говорят, судить разучился…
Каргин: Вот-вот. Добреньким хотел быть. Тоже мне, мать Тереза…
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс смотрит в бинокль. Рисует большой ключ от наручников под ногами арестованного зомби.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Конвоир тащится за Звонаревым.
Крупно: Ключ от наручников падает на землю.
Звонарев замечает ключ. Присыпает его песком.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс смотрит в бинокль.
БЕНЗОКОЛОНКА. ДЕНЬ.
Звонарев идет прочь от конвоира, разминается, точно футболист перед выходом на площадку. Петрович оборачивается к нему.
Петрович: Эй!
Звонарев: Вы загорайте, а я побежал.
Петрович: Куда это?!
Звонарев: За мячом к центру поля!
Конвоир дёргается за ним, но оказывается, что он прикован наручниками к Петровичу. Оба, споткнувшись, падают на асфальт.
В САЛОНЕ «НИВЫ». ДЕНЬ
Макс смотрит в бинокль. Рисует автоматчиков, целящихся в человечка.
