Пока я обалдело стоял и слушал свой малиновый звон, Лида ушла. Я даже не заметил, как она вышла, куда пошла… стоял, как вбитый гвоздь. А когда, наконец, обрел способность размышлять, то догонять, конечно, было уже поздно.
С тяжелым сердцем я повернул обратно…
И нос к носу столкнулся с Алиной. С гордо-независимым видом она вышла из кабинета, и почему-то это так изумило меня, что я тупо спросил:
– А… ты куда?
Она пожала плечами:
– Ты мне велел молчать, кажется?..
И гордо процокала каблучками по ступенькам – даже звук-то какой-то особенный. Толкнула тяжеленную входную дверь… и исчезла в вечерних сумерках.
Я еще постоял немного в вестибюле, бессмысленно спрашивая себя: ну и что это было?.. И естественно, не находя ответа на данный вопрос. И не найдя, поплелся обратно.
Только войдя в кабинет, я столкнулся с шефом, с первого же взгляда распознавшим мои душевные дефекты:
– Что, товарищ Боец, попал?.. Ну, что ж делать, таковы перепутья жизни! Паутина, можно сказать. А уж бабы ее так запутают, как никто другой.
– Кто виноват, я уже понял, – вздохнул я. – Не понял я, что делать…
То, что чувства юмора в сложившейся обстановке я не потерял, меня немного порадовало.
– Так я подскажу! – широко улыбнулся Вадим Антонович.
– Да?
– Забыть про все. Пей, да веселись. Веселье, конечно, Кто… – здесь он оглянулся на перепившихся гостей, – кто из этих шмар если к тебе полезет – тоже не отказывайся.
– Да это вряд ли.
– Ну, смотри сам. Я лишь советую. В целом так: выкинь все проблемы из головы, да и нажрись до пробки. Завтра похмелье будет? Будет. Ничего. Поправишься. Отходняк от этой паутины жизни тоже нужен, не то, знаешь, разрыв мозга тоже может быть. Как у Ницше. Слыхал?
– Что-то так… краем уха.
– И ладно, больше и не надо. Все, иди, бухай и ни о чем не думай. Можешь считать, что это приказ. Ясно?
– Так точно, – я улыбнулся.
Он вознамерился выйти, но я чуть придержал его:
– Вадим Антонович!
– Да?
– Сдается мне… мы кое-что не договорили сегодня?
Признаюсь, это был своего рода психологический эксперимент: как он отреагирует. Но мне ли не знать шефа! Как от может отреагировать? Либо совсем невозмутимо, либо с ехидцей. На сей раз у него получилось примерно посередине между этих полюсов:
– Не договорили сегодня, договорим завтра, – сказал он вроде бы нейтрально, но в тоне угадывалась усмешка: знаю, брат, о чем речь, мол, с умным человеком и поговорить любопытно.
Ну и то верно, подумал я. Завтра, так завтра. А сейчас, тоже правда, надо бы нажраться вдрызг и ни о чем не думать – мудрая мысль!
– Ладно, – сказал я тоже особенным тоном: мол, запомнил насчет завтра, хотя и так знал, что шеф слов на ветер не бросает.
Тут у него зазвонил телефон, и он заспешил на выход, еще раз кинув мне напоследок:
– Гуляй от души, там еще принесли и спиртного, и жратвы всякой вдоволь. Давай! Завтра созвонимся.
И пошел, сказав в телефон:
– Да, слушаю. Да, ждал вашего звонка. Вопрос важный, согласен. Готов обсуждать…
Продолжения я уже не слышал, зато мысленно усмехнулся конспиративному искусству босса: из сказанного невозможно установить не только имя, но даже пол абонента… Молодец, что сказать.
Разгул веселья продолжался, хотя зенит явно был пройден. Вернулись Юра с блондинкой, она теперь деловито перетирала тему с кем-то еще из парней, а Юра был несколько нахмурен и даже печален.
Я подсел к нему:
– Ну как?
– А, – скривился он, махнул рукой. – Мешок мешком, на тройку с минусом.
