– Витя, так ты нас выручишь? – спросила она жалобным голосом.
– Не телефонный – это разговор!
– Я понимаю!
– Жди часов в семь, не раньше!..
– Что тебе приготовить на ужин?
Но Виктор Иванович уже положил трубку.
Капитан Головнин появился в квартире Горнов часов в девять вечера.
– Здравствуй, Витя! Проходи!.. – приветствовала его Мария Сергеевна с таким выражением на лице, словно она милостыню просила.
– Конечно, пройду! Не у порога же мне стоять…
– Витя я тут ужин тебе приготовила! Ты бы руки помыл, и – за стол!
Но он, вдруг взяв ее за руку, грубо притянул к себе. Впившись в губы, повалил прямо на пол…
– Не надо, Витя! Не на…
Слава богу, что Глеба не было дома. Мария Сергеевна заранее предупредила его о приходе Виктора Ивановича и попросила в этот вечер навестить кого-нибудь из друзей, чтобы возвратиться домой позднее.
«Неужели, я стала мазохисткой?» – с удивлением подумала про себя она, когда все закончилось.
Головнин пугал ее. А после того, как притянул в уголовку повесткой, вдобавок вызывал в ней острое чувство досады и отвращения. И в то же время, вопреки этому, ее неосознанно тянуло к Виктору. Женщине нужен был властный мужчина. Ей хотелось подчиняться ему и чувствовать его сильную руку.
…Посредине стола, уставленного холодной закуской и горячими блюдами, стояла бутылка водки. Заметив это, Виктор Иванович слегка поморщился.
– Ты же знаешь, я не пью!
– Как? – удивилась хлебосольная хозяйка.
– Вот так! Уже целую неделю!..
Сказав это, Головнин доверху наполнил граненый стаканчик водкой и тотчас залпом осушил его.
– Ешь, Витя, ешь, пока горячее… Вот – огурчики малосольные, а это – картошечка…
– Да, вижу! Не слепой!
Хрястнув огурцом, он с прищуром посмотрел на хозяйку.
– Задобрить меня хочешь? Не выйдет! Так и знай…
Сразу вся как-то сникнув, Мария Сергеевна медленно опустилась на стул.
– Так, значит, не поможешь?
Головнин снова посмотрел на нее, точно хотел сожрать вместе с гарниром из вареного риса и говяжьим филе, которые дымились на столе.
– Помогу! Почему – нет? Но все имеет свою цену!
В свою очередь Марья Сергеевна, неотрывно глядя на Виктора Ивановича, словно кролик на удава, пыталась понять: о чем это – он?
– И какова же – эта самая цена?
Головнин снова до верху наполнил граненый стаканчик.
– Ты, ведь, хочешь, чтоб мы возобновили прежние отношения?
Женщина неуверенно кивнула. Честно говоря, в тот момент она и сама не знала, стоило ли ей продолжать сожительствовать с Виктором Ивановичем или нет? Но теперь, как видно, она уже не являлась хозяйкой собственной судьбы. Сознавать это было горько! Горько и ужасно!
– Тогда Глеб… Пусть он… Короче! Скажешь ему, что он – уже взрослый! Через год с немногим в армию уйдет. А тебе надо собственную жизнь устраивать…
– Я не понимаю… – едва слышно сказала Мария Сергеевна.
– Да, чего тут непонятного!
Головнин, кажется, начал терять терпение.
– Третий лишний он – здесь! И тебе и мне – помеха! Поэтому…
– Как – третий?.. Ты хочешь…
Внутри у Марии Сергеевны все задрожало, будто ей нож к горлу приставили. На лице отразились растерянность и панический ужас, словно несчастную женщину в гроб заживо положить собрались.
– Да, хочу! И чтоб ноги его здесь не было!
– Но куда? Куда он пойдет?! – в отчаянии воскликнула Мария Сергеевна.
– А куда хочет! – вдруг ни с того, сего рассвирепев, прорычал Головнин. – Катится пусть ко всем чертям отсюда! Если, конечно, не хочет, чтоб я его на нары определил! Поняла, дура! Мать твою!
