– Не расстраивайся, Петр. Угробив этого гада, ты мне жизнь спас, – сказал я расстроенному богатырю.
– Не надо лгать! – покачал он коротко стриженной, ярко-седой головой. – Ты держал паршивца на прицеле двух стволов и, если бы не свалилась сверху моя туша, спокойно продырявил бы ему плечи!
– А кое-кому не стоит бросаться словами не подумавши, – обиженно возразил я. – Запомни, Петр, я вру исключительно врагам, а друзьям никогда. Теперь вернемся к тому, с чего начали, то есть к хмырю с «узи». К твоему сведению, я собирался вести огонь на поражение. Причина – автомат, с которым покойный очень грамотно обращался. Шансов обезручить его в той ситуации у меня не было. Единственное, что я мог, уложить гада наповал, пока он не изрешетил мою шкуру повторной очередью. За жизнь я не цепляюсь, ты знаешь. Но если уж погибать, то с пользой для дела, а не по собственной дурости. Насчет же спасения жизни… Гм… Когда ты столь удачно придавил «хлипкую сволочь», она уже успела сместить прицел в мою сторону!.. Дальше продолжать или сам сообразишь?
– Извини, Дима! – Растроганный Логачев сдавил мою ладонь в тискообразном рукопожатии. – Я, право, как-то…
– Потом доскажешь, на досуге, – перебил я, достал из карманов два ИПП[6], шприц-тюбик с промедолом[7] и дернул за перепачканный рукав Петра Васильевича. – Давай сюда свои припасы. Моих хватит лишь на одного подранка.
Полковник с готовностью полез за припасами и… Залился густой краской стыда. ИПП у него оказались в порядке, а вот шприц-тюбик сломался в процессе проникновения в комнату сквозь потолочное перекрытие.
– Елки зеленые! – уныло молвил он. – Сплошная невезуха!
– Да ладно тебе, – отмахнулся я. – Бинтов у нас достаточно, а обезболивающее… Хватит с них по полдозы на рыло…
Между тем в разбуженном шумом особняке поднялся страшный переполох. Гомоня на разные голоса, бестолково забегали по коридорам слуги. Какой-то идиот включил противно воющую сирену тревоги. Бродившие по двору автоматчики гурьбой устремились к дому.
– Займись пленными, – обратился я к Логачеву. – Пойду успокою Новицкого. А то концы отдаст со страху. Вот только замок… Как бы его разблокировать?
– Да на фига возиться? – искренне изумился полковник и мощным толчком плеча сорвал дверь с петель…
– Ну и ну! – подивился я, прошел по небольшому коридорчику, отпер конфискованными отмычками очередную дверь и попал прямиком в спальню.
Синюшно-бледный олигарх забился в угол постели и съежился там перепуганной мышью. Вокруг кровати сгрудились караульные со двора в количестве пяти штук.
– Не волнуйтесь, Вилен Тимурович, – с трудом изобразил я приветливую улыбку. – Попытка покушения на вас успешно предотвращена. Один убийца ликвидирован, двое взяты в плен. Не соблаговолите ли взглянуть на них? Может, кого узнаете?
Новицкий в ответ сдавленно всхлипнул, с треском испортил воздух и забился с головой под одеяло. Видать, совсем сдурел от ужаса.
«Конченое чмо! – презрительно подумал я. – И вот такие существа считаются „сильными мира сего“, распоряжаются судьбами миллионов людей. На экранах телевизоров они выглядят гордыми, важными. Они и им подобные развязывают войны, не колеблясь отдают приказы на ликвидацию, подписывают жестокие законы. Но коснись дело их самих – мигом превращаются в „тварей дрожащих“. Большинство тиранов древности, по крайней мере, обладали личным мужеством, а эти… Господи! Куда мир катится?!!»
