Глянув на Завьялова, который слышал разговор, генерал сказал:
– Я передам трубку полковнику Завьялову, который служит в той же бригаде, что и Одинцов.
– Здравия желаю, товарищ генерал, – бодро заговорил Завьялов. – Могу пояснить, что лейтенант Одинцов вчера должен был выписаться из госпиталя и следовать в свою часть в Иркутск. Так он оказался среди пассажиров самолета. К соревнованиям его не допустили, в группе его заменил другой офицер. Еще какая вам нужна информация?
– Эта группа, в которой служит Одинцов, у вас здесь, на соревнованиях? – то ли удивился, то ли обрадовался Ремезов. – Дайте мне генерала Калачева и слушайте наш разговор, товарищ полковник. Это вас тоже будет касаться, поскольку вы старший офицер бригады и знаете бойцов группы.
– Слушаю, Сергей Сергеевич, – снова взял трубку Калачев, а связист протянул Завьялову вторую трубку. – Есть идеи?
– Да, хотелось попросить вас о помощи. Любое спецподразделение ФСБ смогло бы выполнить эту задачу, но вы понимаете, что, не зная маршрута, целей террористов, полноценно провести операцию по захвату сложно. Неизбежны жертвы среди заложников, а допустить этого мы не вправе. В самолете находится ваш офицер. И его непосредственный командир лучше всех знает, как в этой ситуации поведет себя Одинцов, что он может выкинуть, как отреагирует. Нужно совершенно точно знать, понимать его. Он может оказать неоценимую помощь во время операции захвата террористов и освобождения заложников, а может и все испортить из-за своей молодости и горячности.
Калачев взглянул на Завьялова, тот с уверенным видом кивнул, и генерал ответил:
– Мы ручаемся за нашего молодого офицера и качество его подготовки. Но тогда операцию по захвату следует поручить нашей группе. Группе капитана Меркулова.
– Все не так просто, Андрей Васильевич. – Голос начальника управления стал глуше и заметно напряженнее. – Прошлой ночью совершено проникновение в Научно-исследовательский институт физической мезомеханики. Они там занимаются в том числе и оборонной тематикой. Возможно, что есть связь между этим проникновением и захватом самолета. Так ведь проще всего покинуть территорию страны. Институтом параллельно занимаемся мы и уголовный розыск. Оставили бы вы нам своего толкового офицера, который был бы в курсе расследования и на связи с вами. Может быть, придется вносить какие-то срочные корректировки в действия группы захвата. С Генштабом мы этот вариант уже согласовали.
Лицо капитана Меркулова не изменилось, когда его вызвали в штаб и усадили перед генералом Калачевым. Он посмотрел вопросительно на генерала, на полковника Завьялова и стал ждать, что ему скажут. Генералу понравилась выдержка офицера. Завьялов сел напротив капитана и коротко изложил ситуацию и идею ФСБ с участием в захвате подразделения спецназа ГРУ.
– Какой будет реакция Одинцова? – резко спросил Калачев.
– Правильной, – коротко ответил Меркулов.
– Поясните, – так же резко потребовал генерал.
– Правильной – это значит так, как его учили. Он будет наблюдать, не выдавая себя, оценивать ситуацию и силы террористов и планировать освобождение заложников и нейтрализацию террористов. Действовать он будет тогда, когда шансы на успех будут, на его взгляд, максимальными. Или когда не будет иного выхода спасти людей.
– Но он в военной форме, и террористы просто не дадут ему действовать, – недовольно возразил генерал. Он понимал, что вся ответственность за согласие участвовать в этой операции спецназа ГРУ вообще и группы Меркулова в частности сейчас лежит на нем лично.
