Нас трое: Эльвира, Яшка и я. Дельфина нет, как и надежды на его появление. Мы успели разок искупаться; лежим, пытаемся согреться в холодных лучах низкого утреннего солнца. И в несерьезной манере рассказываем друг другу о личной жизни. Причем генерирует данную тему Эльвира, а я лишь пытаюсь шутливо отбиваться.
– …Да ладно, надо веселее и проще смотреть на жизнь, а не заморачиваться на условностях, – подначивает меня девушка.
Улыбаюсь и я:
– Интересно, где и при каких обстоятельствах ты вывела эту теорию?..
…Прощаясь вчера, мы договорились с Эльвирой встретиться в девять утра на том же месте. В восемь сорок пять я уже торчал неподалеку от длинного рыбацкого пирса и очень удивился, увидев Яшку, уверенно ведущего за руку девушку. Признаться, я ожидал, что ее привезет мама, а тут… В общем, молодой орангутанг здорово вырос в моих глазах.
– Где и при каких обстоятельствах? – смеется она. – Когда поступала на зооветеринарный факультет, пришлось заполнять кучу заявлений, анкет, подписных листов и прочей лабуды, которые мне зачитывала подруга. Почему-то подумалось: половину из них никто и никогда не прочитает. Помню, в одной анкете был вопрос: «Расскажите о себе».
Незаметно усмехаюсь: ну-ка, ну-ка? И что же ты ответила?
– Недолго думая, я написала: «Пацифистка. Без ума от пломбира в шоколаде». И буквально через пятнадцать минут беседовала с каким-то серьезным дядечкой по поводу этих строк.
Не могу удержаться от смеха. Ей богу, мне начинает нравиться ее свободолюбивый ум и независимый характер.
– А что ему не понравилось? Пломбир или ненависть к войне?
– Кто ж их, больных, разберет? Им доктор нужен. Настоящий человеческий доктор.
– Это точно…
Около одиннадцати Яшка вдруг перестал лопать мороженое и заволновался.
Приподнимаюсь на локте и смотрю туда, куда указывает длинная рука, покрытая редкой рыжей шерстью.
Медленно взрезая зеленоватую воду, к берегу приближается спинной плавник афалины.
– Эльвира, приготовь шприц побольше.
– Он приплыл?! – оживает она.
– Приплыл. Но опоздал, негодник…
Яшка забирается на руки к Эльвире, и мы заходим с ней в воду по пояс – встречаем пациента. Подплыв, тот трется боками о наши ноги, подставляя черную блестящую спину с острым плавником. Круглая ровная дырка посередине плавника по-прежнему привлекает мое внимание. Эльвиру я вчера успокаивал, придумывая какие-то нелепицы о торчащей из дна арматуре, однако самому мне мало верится в эту чушь.
Август слабоват – движения вялые, экономные. Будто заглаживая свою вину за вчерашнюю шалость с ударом хвоста, он чешет свой выпуклый лоб о мою коленку…
Порадовавшись встрече, мы идем к берегу. Пациент послушно следует за нами, словно понимая необходимость продолжить начатый днем раньше курс лечения.
На берегу девушка присаживается к чемоданчику и готовит пару инъекций. Я же несусь на пирс к знакомым рыбачкам за порцией свежей рыбы – сам дельфин пока еще не в состоянии добывать ее в нужном количестве.
Поздний вечер.
Весь день мы провели на пляже возле дельфина, лежащего на мелководье и терпеливо сносившего прописанные молодым ветеринаром процедуры. С аппетитом закусив свежей рыбкой в третий раз подряд, Август приободрился, ожил и даже пробовал заигрывать с нами и Яшкой.
Уплывал он степенно и без резких движений, на пару минут задержавшись у середины рыбацкого пирса. Потом исчез за волнами, после чего Эльвира долго стояла по колено в воде и смахивала бегущие из-под темных очков слезы.
