– Эта ваша элита?
– Нет, но слушатели подлежат обязательному трудоустройству.
Директор подошел еще к одному стенду.
– У нас можно не только в совершенстве изучить один из европейских языков, но и пройти стажировку или семестровое обучение в иностранных учебных заведениях. Кроме того, огромное количество студенческих проектов позволяют студентам развить свои творческие способности. Один из таких проектов «Студенческое радио». Поверьте, отдельные его рубрики не уступают КВНу союзного уровня.
– Верю, верю, потому что вы так искренне говорите об этом, – сказал Насокин.
– И прекрасно! – заметил директор. – Я оставлю вас на кафедре евроинтеграции, а сам уеду в городскую администрацию. Ну, мы еще увидимся?
– Надеюсь, – сказал Насокин.
Они зашли в кабинет заведующего кафедрой евроинтеграции. Перед ними был шатен чуть выше среднего роста с синими глазами и радушной улыбкой, которую всегда носят на лице дипломаты или представители спецслужб.
– Антон Игнатьевич, – представил завкафа директор. – А это наш гость из Москвы Павел Алексеевич.
– Очень приятно, – ответил Антон Игнатьевич и широко улыбнулся.
– Я вас покидаю, – еще раз повторил директор. – Я расспрашивал всех, как мне встречать вас? Но никто не знал.
– А в чем проблема? – спросил Павел Алексеевич.
– «В краватке, в краватке», – ответил директор. – Я-то ее не ношу, потому что у нас жарко, но если гость предпочитает явиться ко мне в ней, то я и должен соответствовать его антуражу.
Директор ушел, оставив Павла Алексеевича в некотором недоумении. Хорошо понимающий своего директора Антон Игнатьевич тут же бросился пояснять:
– Дело в том, что в украинском языке галстук называется «краваткой».
– Странное название, – удивился Павел Алексеевич, – я полагал, что оно произошло от немецкого «хальстух», то есть шейный платок.
– Нам немцы не указ, – сказал завкаф, – просто изобретателями галстуков по праву считаются хорваты. Говорят, что изумленные иностранцы, видя узелки на шее хорватов, тыкали в них пальцем и спрашивали: что это такое? А хорваты думали, что их спрашивают, кто они такие. И конечно, отвечали: «Харват». Французы переиначили слово под удобное для них произношение и стали называть галстук «cravate». А украинцы адаптировали его под себя, так получилась краватка.
– К этому нужно привыкнуть, – сказал Павел Алексеевич.
– Да чё тут привыкать, – сказал Антон Игнатьевич, – краватка, она и есть краватка. И у нас других ассоциаций не возникает. Как не возникает ассоциаций с отравлением в травне.
– А что такое «травень»? – спросил Павел Алексеевич.
– Название месяца, который в России называется май.
– Понятно, – ответил Павел Алексеевич, – я к вашим услугам.
– Это, скорее, я к вашим, – сказал завкаф, – мне поручено рассказать о нашей кафедре, в частности, и об евроинтеграции вообще.
– С удовольствием выслушаю вас, но прежде объясните, какое отношение имеет к кафедре евроинтеграции Леонид Утесов, портрет которого у вас на видном месте?
Савелий
Соседями Савелия по «вигваму» оказались двое молодых людей: парень лет двадцати пяти и такого же возраста девушка. Но описать как просто парня двухметрового мускулистого громилу с выбритой головой было трудно.
Соседи отдыхали на базе уже неделю, загорели не в меру, поскольку круглый день проводили на пляже, играя с резиновым мячом. Причем если девушка ловила и бросала мяч парню двумя руками, то он – одной, как делают это гандболисты.
