Бог любит Россию. Великие годы 1989–2014. Преодоление утопии - страница 2

То, что произошло на стыке 80-х и 90-х, вызревало еще с завершения горячей фазы Гражданской войны 1918–1922 годов – вызревало как неизбежный и сакральный реванш за попытку уничтожения исторической России, за ужасы большевистского террора. Большевики напрасно посчитали себя победителями – выигранная было ими война перешла в долгую скрытую фазу и закончилась в конечном счете их поражением. Преодоление утопии стало результирующей (используя математический термин) бессчетных и разнонаправленных усилий – активных и пассивных – миллионов людей. Но прежде всего отторжение утопии происходило на бессознательном, клеточном уровне, это было что-то вроде тканевой несовместимости. Утопия выбрала не ту страну, в какой-нибудь другой стране ее шансы могли оказаться выше. Историческая Россия миллионами ростков и стволов пробилась сквозь щели, поры и трещины утопии, изломала и искрошила ее скверный бетон, не оставив противоестественной постройке ни одного шанса уцелеть.

25-летие, названное в заголовке «великим», было, по сути, периодом Реставрации, хотя ее творцы вряд ли имели это в виду. Историки подтвердят, что ни одна реставрация в мировой истории не оказалась полной, не стала она полной и у нас – не воскресла (и не могла воскреснуть) монархия, не воссоздалась государственная конструкция Российской империи и многое другое. Но во многом возродилась уничтоженная было социально-экономическая формация, восстановились – притом как раз на дооктябрьском уровне 1917 года – демократические свободы и права человека. Реставрация потребовала немалых жертв, включая совершенно напрасные, совершались глупости и преступления – учебников по столь решительному развороту всего и вся нет. Часто утверждается, что те, кто демонтировал тоталитарное государство, делали это неумным образом, а надо было действовать по уму. То есть они хоть и сумели на лету переделать дирижабль в самолет, но эту операцию следовало выполнить гораздо изящнее. Правда, неизвестно, как повернулось бы дело, действуй зодчие новой России по рецептам нынешних мудрецов.

Не беда, что лишь немногие из победителей утопии видят сегодня вокруг себя ту Россию, какую им мечталось увидеть. Как справедливо заметил политолог Алексей Макаркин, «практически любая революция воспринимается ее наиболее радикальными участниками как неудачная». Ни одно переустройство жизни, тем более такого масштаба, какой имел место за последние 25 лет в России, не может увенчаться идеальным воплощением задуманного. Любое переустройство – революционное или контрреволюционное – компромисс с трудноодолимой мощью действительности. Спасибо, Бог уберег нас от такого компромисса, как «китайский путь».

Заранее принимая многие – не все! – возражения, твердо констатируем: за двадцать пять лет Россия вернулась (либо прошла большую часть пути) к рыночной экономике, свободе предпринимательства и личной инициативы, восстановлению принципов частной собственности. Заложены основы демократического общества, со скрипом, но выстраивается местное самоуправление. У нас либеральная конституция (недостаточно соблюдаемая, но это не навек), свободный въезд и выезд, цензуры нет. Воссоздан дореволюционный суд присяжных, добавилась возможность апелляции в международные суды. Суды доступны, судьи несменяемы, а значит, созданы юридические предпосылки (пока только предпосылки) появления независимого суда. Сегодня 80 % дел, рассматриваемых Конституционным судом, возбуждают рядовые граждане, сплошь и рядом против государства. И чаще выигрывают, чем наоборот. (По словам М. Ю. Барщевского, представляющего правительство в Верховном, Конституционном и Арбитражном судах, таких случаев «бессчетное количество».)