Бог любит Россию. Великие годы 1989–2014. Преодоление утопии - страница 3

Покончено с отрезанностью от мира, наши люди путешествуют по всему земному шару. В 1986 году из всех пятнадцати республик СССР за рубеж выезжало 2 млн 993 тыс. человек, из них 60 % – в «соцстраны». В истекшем же 2014 году, по данным Федерального агентства по туризму и Пограничной службы, лишь «по наиболее популярным направлениям» (а именно в 37 стран дальнего зарубежья) число выездов российских граждан составило 31,6 млн. В предыдущем, 2013 году цифра выездов в эти страны была, правда, выше, но всего на два процента. Половина выездов пришлась на туризм, остальное – поездки частные, деловые, коммерческие, для учебы, лечения и т. д.; число служебных поездок на этом фоне не так велико: не дотянуло до 700 тысяч.

Никогда в своей истории Россия не строилась так, как строится сегодня, рост не прекращается с начала 90-х. Объемы ввода жилья в стране за три квартала 2014 года выросли на четверть(!) по сравнению с тем же периодом 2013 года. За считаные годы вокруг больших и малых го родов, а нередко и в глубинке возникла, благодаря част ному строительству, «двухэтажная Россия», пока еще слабо замечаемая жилищной статистикой (владельцы не спешат регистрировать построенное), но отлично замечаемая статистикой стройматериалов.

Наряду со строительным бумом в России ярко выраженный образовательный бум, о чем мы позже поговорим подробнее. В стране полная религиозная свобода, полная культурная свобода. Сложилась публичная сфера, где ведутся политические дискуссии, значительную часть которых, особенно в Интернете, составляет критика власти и ее представителей, зарегистрированы десятки тысяч(!) общественных (неправительственных) организаций.

Как система, Новая Россия еще долго будет в стадии отладок и регулировок, борются противоречивые и даже взаимоисключающие тенденции, но очевидно главное: есть все возможности для движения вперед. Если бы нам предсказали все это (не утаивая и сегодняшние доводы наших славных оппозиционеров) при каком-нибудь Андропове или Черненко, мы бы горько посмеялись над подобными сладостными фантазиями.

Политолог Сергей Караганов констатирует, что за последние годы «Россия превратилась в третью державу мира, весящую на мировых весах в разы больше, чем предполагают ее формальные показатели». Эту мысль стоит пояснить так: если взвесить все (экономику и экономический потенциал, ядерно-ракетную мощь, территорию, стратегическое положение, транзитные возможности, ключевые позиции, ресурсы, человеческий капитал, систему образования, науку, культуру и т. д.), по совокупности Россия сегодня – третья держава мира. Не вторая, какой считался СССР, но не забудем, что после отделения 14 республик мы по населению – половина от СССР. Караганов прав в том, что Россия сегодня – более значительная держава, чем Япония или Германия. Еще 12–15 лет назад такой вывод сочли бы преждевременным.

Признав вышесказанное, мы должны будем определить итог двадцатипятилетия так: БЛЕСТЯЩИЙ УСПЕХ, пусть и с рядом оговорок.

Слышим ропот в зале. В «интеллигентной среде», особенно в столичной (а тем более в творческой), выражать подобные убеждения сегодня считается неприличным. Отвергает их и немалая часть массовой аудитории. Оптимистический взгляд на жизнь все еще раздражает миллионы людей. Как же так? Разве мы не договорились, что все ужасно?! Торговля страхом процветает, катастрофизм, судя по интернет-форумам, почти не сдает позиции. «Позитивные новости отвергаются, включается своеобразный фильтр», – описал этот настрой гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров. А журналист Леонид Радзиховский диагностировал следующее: «Поразительно, но для многих людей в нашей стране определение: „Россия – нормальная страна“ – звучит как личное оскорбление. Больше того – как лишение смысла жизни». Как мы понимаем, речь в первую очередь идет о специфическом типе задиристых завсегдатаев социальных сетей, обретших голос только благодаря этим сетям (что, конечно, отвечает принципам равноправия), но пока способных заявить о себе лишь через ругань и «под ником». Во вторую очередь это относится к представителям, как они сами себя назвали, «креативного класса», к ним мы еще вернемся.