– Катенька, прости меня, прости Христа ради…
Она смеется и целует Евгения в щеку.
– Ваше благородие. Люди готовы!
Он открывает глаза и видит перед собой прапорщика. Только сейчас он понимает, что он спал. Варшавский, молча, надел шинель и взглянув на Гришина, вышел вслед за ним из землянки.
***
Шли тихо. Мир Варшавского сузился в ширину спины, идущего перед ним прапорщика Гришина. Воды было много, иногда она достигала уровня груди, и им приходилось поднимать оружие над головой. По-прежнему ухала немецкая пушка, только теперь эти выстрелы звучали где-то совсем рядом с ними. Воды стало меньше, это говорило о том, что они стали выходить из балки.
– Прапорщик, пусть разведчики проверят выход.
Спина Гришина растворилась в темноте. Евгений достал из деревянной кобуры «Маузер» и взвел курок. Время буквально замедлило свой бег.
«Сколько времени прошло, а разведки все нет. Что случилось?» – размышлял Варшавский, вглядываясь в темноту.
Где-то рядом снова грохнул артиллерийский выстрел.
– Ваше благородие! – прошептал голос прапорщика из темноты. – Можем двигаться, впереди чисто.
Отряд снова двинулся вперед и вскоре успешно вышел из балки.
– Привести себя в порядок! – скомандовал подпоручик.
Солдаты сели на землю и стали выливать из набухших от влаги сапок воду.
– Ну что, братцы! Покажем германцам русскую удаль. Группа прапорщика – овладеть батарей, остальные за мной! Приготовить гранаты! Атака, по зеленой ракете!
Группы разошлись в разные стороны. До немецких траншей оставалось еще метров сорок, когда группа Варшавского приготовилась к атаке. В окопах никого не было. Из землянок слышался смех и звуки губных гармошек. Евгений достал из-за пояса ракетницу и выстрелил в темное небо, из которого по-прежнему лил мелкий противный холодный дождь.
Солдаты, сделав рывок, оказались в траншее врага. Увязая в грязи, они стали бросать гранаты в землянки немецких солдат. Все потонуло в грохоте, криках умирающих и раненых немцев. Живые, кто пытался выскочить из разрушенных взрывами землянок, падали сраженные огнем винтовок и ножей. Вскоре все закончилось.
– Ваше благородие! Что делать с этими, – произнес один из солдат, толкая прикладом пленных офицеров, которые в этот вечер справляли день рождения командира полка.
Евгений взглянул на растерянные лица немецких офицеров, которые еще не совсем понимали, как оказались в плену у этой жалкой кучки русских солдат.
– Господин офицер! – обратился к нему один из них. – Я полковник германской армии. Отведите меня к своему командиру. Я не хочу погибать в этой грязи.
Варшавский улыбнулся.
– Прапорщик! Выполните просьбу полковника.
Евгений вставил в ракетницу. В небо взлетела красная ракета и, рассыпаясь в полете, полетела в сторону русских позиций.
***
Катерина закрыла глаза и поплыла по волне своих воспоминаний. Уйти от тюрьмы ей тогда не удалось. Суд, ссылка в Сибирь. Там в далекой и снежной Сибири она вышла замуж и приобрела еще одну фамилию – Берлин. Это не было любовью, это был приказ партии. Первые месяцы ее замужества полностью разочаровали ее. В какой-то момент она поняла, что рождена не для семейной жизни, что дело революции стало для нее главным в этой жизни. Семейная жизнь с каждым днем становилась все не выносимей, а муж все ненавистнее. Не было ни одного мирного дня, скандалы вспыхивали с регулярной последовательностью. Основным зачинщиком семейных споров и скандалов становилась она.
