– Меня зовут Катерина или просто Катя, – ответила она, и легкий румянец окрасил ее лицо. – Я еду в Мюнхен, по-моему, это тоже Германия.
В купе заглянул проводник.
– Милейший, принеси нам два стакана чая с лимоном, – обратился к нему Петр Петрович. – Надеюсь, показаться вам назойливым, но думаю, что вы от чая не откажитесь?
– Благодарю, вас, – ответила Катя, подарив мужчине обворожительную улыбку.
Через минуту проводник снова вошел в купе, держа в руках два стакана чая. Он осторожно поставил их на стол и остановился в дверях, ожидая очередного заказа.
– Принеси что-нибудь сладкое для госпожи… Что желаете?
Когда проводник вышел, Петр Петрович обратился к Катерине.
– Вот смотрю на вас и пытаюсь догадаться, чем вы занимаетесь? Идет война, а вы словно, роза в грязи.
– И как, получается? – ответила она и засмеялась.
– Боюсь ошибиться, но по манере говорить и общаться, мне кажется, что вы учительница.
– Где-то рядом, Петр Петрович, – ответила Катя. – Я действительно учу, но не детей, а взрослых людей. Учу их жить и всему доброму и светлому…
– Вот видите, Катенька, я почти угадал. Наверняка, вы едите заграницу по каким-то очень важным для вашей воскресной школы делам?
– И здесь вы угадали. Дела действительно очень важные…
Она взяла в руки стакан и сделала маленький глоток. Чай был горячий, терпкий и вкусный. Неожиданно для себя она почувствовала, как мужская рука легла на ее кисть. По телу женщины пробежала горячая волна желания. Она отчетливо почувствовала тяжесть в низу живота. Тело ее задрожало, она подняла глаза и посмотрела на Петра Петровича, который словно змей искуситель, не отрываясь, смотрел на нее.
– Что вы делаете? Не нужно, Петр Петрович, – тихо произнесла Катерина. – Зачем вам этот дорожный роман? Ведь вы человек женатый, верующий. Не нужно грешить и тешить свою плоть…
Она резко отдернула свою руку и, встав с места, вышла из купе. Дрожь по-прежнему волнами накрывало ее тело. Впервые за все время, ей захотелось мужчину.
«Успокойся! – приказывала она себе. – Ты же поклялась, забыть все женское. Главное – революция. У тебя не должно быть ничего личного в жизни, кроме борьбы с царизмом».
Резко развернувшись, она вошла обратно в купе и села на свое место. Словно ничего не произошло, она взяла в руки стакан и стала маленькими глотками пить чай.
– Что-то произошло? – спросил ее Петр Петрович.
– Ничего существенного, – холодно произнесла Катя. – Все хорошо.
– Я приглашаю вас в ресторан, Катерина, – предложил ей сосед.
– Извините, но у меня разболелась голова…
Мужчина встал и вышел из купе.
***
Поручик Варшавский прочитал письмо и отложил его в сторону. Письмо было из дома. Мать жаловалась на состояние здоровья отца, который страдал ревматизмом, интересовалась его службой. В заключение письма, она написала о том, что дочка соседей – Катерина была арестована, но бежала из ссылки. Где она сейчас может скрываться, никто не знает. Полиция каждый день посещает ее дом…
«Надо же, Катерина, вот бы не подумал. Была такой обаятельной девочкой, девушкой, – откинувшись на спинку кресла, подумал Евгений. – Да, политика многих ломает, превращая людей в послушных рабов идеи».
Он невольно вспомнил свою последнюю встречу с Катей, когда он посещал ее в тюрьме. Тогда, в годы его юности, он и подумать не мог, что эта проблема приобретет такой размах. Ему нравилась эта девушка с большими глазами, с копной русых непослушных волос. Его родители не раз намекали ему на дочку соседей, похоже, она нравилась не только ему одному, но и его родителям.
